На фоне всей этой закрутившей меня
карусели как‑то незаметно прошли проводы уезжающих на фронт
Мстиславского со следователем и сопровождающих их охранителей из
числа моих питомцев. Потом Белов представил мне команду, набранную
им на пару со старым приятелем Шульгой, здоровенным седоусым и
чубатым дядькой самого что ни на есть боцманского вида. И это
экипаж яхты?! Чушь! Дюжина лихих ушкуйников с ухватками серьезных
бойцов и такими «наивными» глазами, что руки сами тянутся
перепрятать кошелек куда‑нибудь подальше… в приваренный к полу
сейф, например. Потому как, если не приварить, унесут кошелек
вместе с сейфом. Что я там про пиратов шутил? Так вот, беру свои
слова назад. Тот же стивенсовский Сильвер этим ушлым мордам и в
подметки не годится. Ушкуйники, одно слово… Как бы они какую дрекку
во время круиза на абордаж не взяли, так, чисто по привычке…
Повздыхав и высказав свои опасения,
чем вызвал жизнерадостный гогот этих товарищей, я устроил им
грандиозную попойку… и свадебный обряд для меня начался на неделю
раньше. Иными словами, эти… морские волки облезлые, с
попустительства Белова, самым наглым образом поперли у меня Ладу! И
ладно бы они отдали её за выкуп, так нет же. Пока я не набил морду
последовательно каждому ушкуйнику, защищавшему дом, в котором они
сховали мою невесту, ни о каком возврате и речи быть не могло. А
последним на моем пути оказался Лейф… тоже мне почитатель традиций.
Ведь ни словом не обмолвился о том, что затеял Белов при поддержке
экипажа. Думаю, объяснять, что будущему родственнику досталось
поболе, чем остальным, не надо. Хотя, если бы в защите невесты
принимал участие мой будущий тесть, ему бы прилетело куда как
солиднее. Но чертов ушкуйник решил, что его участие в этом дурном
спектакле не самая лучшая идея… Жаль.
А через три дня после нашего с Ладой
венчания в церкви экипаж «Варяга» в полном составе слинял в
Конуград готовиться к выходу, и этот факт вызвал немало облегченных
вздохов среди нижних полицейских чинов Хольмграда, коим за
прошедшие две недели крепко досталось от буянящих ушкуйников. Нет,
не подумайте ничего такого, полицейские в долгу не оставались… но
ходить две недели подряд с постоянно подновляемыми упрямыми
моряками бланшами удовольствие невеликое. И какая разница, что
ушкуйники тоже не могли похвастаться целостным видом своих
«фасадов»? Городовой, подсвечивающий себе дорогу «фонарем», это
неэстетично, и пятнает честь мундира! По крайней мере, именно так
выговаривал мне на третий, так называемый, мужской день[1], после
свадьбы княжич Туровской. Пришлось кивать с виноватым видом и
внимать… внимать.