Конуград встретил нас шумным
пассажирским Старопрогольским вокзалом, расположившимся чуть ли не
в центре города. К счастью, нам не понадобилось искать извозчиков
на всю нашу компанию. Предупрежденный о времени нашего приезда,
Белов позаботился о доставке пассажиров «Варяга» в одну из
гостиниц Старого города. Он встречал нас на перроне, утопающем в
клубах пара. Вот уж действительно «морской волк»! И куда только
делся хольмградский обыватель в неброском костюме? Сейчас на
перроне глыбой, скалой в бушующем людском море, стоял капитан,
словно сошедший с картинки. Да, пусть его отутюженная черная форма
не несет никаких знаков различия, а «краб» на фуражке не похож на
эмблему русского военного флота. Зато дымит зажатая в зубах трубка,
поблескивает редкой сединой аккуратная «шкиперская» бородка… В
общем, образцовый «первый после бога». Окинув взглядом нашу
разномастную компанию, тесть позволил себе легкий вздох, но тут же
усмехнулся в усы, и мы, поздоровавшись, направляемся к выходу.
Череда грузчиков с нагруженными многочисленным багажом моих
спутников тележками, катится за нами, а мы держимся в кильватере
Белова. А выйдя из помпезного здания вокзала, оказываемся на
небольшой площади, где уже застыли в ожидании пять открытых
колясок. Будем надеяться, что мы в них поместимся.
Мои опасения, что наша компания не
сможет разместиться в пяти экипажах, не оправдались, и спустя
несколько минут тесть дал отмашку к началу движения. Вереница
колясок миновала Высокий мост, Медовый мост, выехала на остров и,
обогнув кафедральную площадь, покатилась через Кузнечный мост, в
сторону детинца… Хм. А ведь похоже, очень похоже на Калининград,
каким я его помню по паре поездок. И названия мостов и даже
расположение храма и замка. Вот только здесь и храм и замок совсем
не те, что кенигсбергские… Храм, православный пятиглавый,
вздымающий купола к небу, ярко сияет позолотой на синем, без
единого облачка, фоне, да и замок, вокруг которого мы только что
проехали, совсем не похож на тот, что запомнился мне на «том»
свете. Ну да, а чего еще ждать, если эти земли не знали ни
тевтонцев, ни ливонцев… И родной язык для этих мест - прусский,
чуть щелкающий, но при этом какой‑то мягкий мелодичный говор,
доносящийся со всех сторон, непривычный для моего уха, но приятный
и почти полностью понятный. Да уж, это вам не ядреная карпатская
смесь, которую и не всякий хохол уразумеет… Зато мосты, кажется, те
же самые… ну насколько я могу судить. Вот кстати, интересно, а
здесь кто‑нибудь уже отгадал знаменитую загадку Города Семи Мостов?
Или так до сих пор и кружат по Старому городу гоняющие лодыря
господа, пытаясь пройти по всем семи мостам, не ступив ни на один
из них дважды? Хотя наверняка и в этом мире был свой Эйлер…[2]