Выпрямившись, мы отпрянули друг от друга и уставились глаза в глаза. А затем на лице совсем юного еще парнишки начал беззвучно открываться рот. Казалось, он силился выдавить из себя звуки, но явно не справлялся. Я разглядел полинявшую нашивку “Михаил Тепс” на груди его серого рабочего комбинезона и решил перехватить инициативу, за которую, впрочем, тот не особо боролся.
– Здравствуйте, Михаил, – помог я начать диалог. – Как пройти в гардероб?
– Налево по коридору, – начал сотрудник, но затем осознание начало пробиваться в его голову, – Что за черт, ты кто такой?!
– Я тут умер недавно, но передумал и решил пойти по делам.
– Что за фигня? Если ты мертвый, чего не лежишь?
– А ты зачем здесь, если есть робот? – парировал я, напирая на оппонента.
– Так дешевле, чем нейросеть ставить! – уборщик явно не знал, обидеться ему или рассердиться. – Вообще-то я вызываю Контроль!
– Вообще-то нет!
Я прервал дискуссию попыткой резкого прыжка мимо собеседника. Михаил было вцепился мне в плечо, но тут же неловко споткнулся о порог и потерял равновесие, больно дернув меня за руку. Рефлекторно выдрав конечность из хватки падающего противника, я лишил его последней опоры. Бедолага покачнулся, замахал руками, словно пикирующий голубь, и по извилистой траектории влетел в зал. Ударившись головой о перила, он гулко пересчитал своим телом ступени и затих там, куда его привела гравитация.
С шипением я потер руку и поспешил к поверженному противнику. К счастью, он лишь потерял сознание, а не присоединился к остальной аудитории морга. Я быстро пошарился в его карманах и с удивлением обнаружил старомодную ключ-карту. Ничего себе! Видимо, к содержанию покойников действительно подходят максимально рационально и экономично. И сейчас это играло мне на руку.
Камера слежения вновь высунулась из своего гнезда и задумчиво оглядела Тепса, но его положение не вызвало у системы никакого беспокойства. То ли алгоритмы безопасности здесь были настолько примитивны, что всего лишь сверяли профиль доступа посетителя, то ли валяться на полу в рабочую смену для уборщика было привычным поведением. Я же вновь выскочил в коридор, бросил подвисшему роботу: “Миша прилег немножко, погоди тут!”, и бросился бежать налево, надеясь на честность своего визави.
Под звонкое шлепанье своих босых ног, я выдал образцовую стометровку и быстро оказался у развилки. Путь направо упирался в черную дверь с табличкой “Только для персонала”, а вот дорога налево привела меня к цели. Задыхаясь от бега и старательно игнорируя боль в ноге, я приложил к считывателю ключ сотрудника, ввалился в тесную темную комнатушку и врезался в нечто пластиковое и обильно посыпанное кнопками. С томной театральной паузой зажегся тусклый свет, пролившийся из единственной овальной лампы над моей головой, и я обнаружил перед собой потертый пульт управления. На стене над пультом располагался небольшой люк с видавшей виды надписью “…ыдача …щей”.