Выбравшись из толпы, я вдыхаю ночной воздух полной грудью и осматриваюсь. Те, кто хотят наблюдать за гонкой, как с экрана телевизора, облюбовали природные площадки на скале рядом. Умно. Высоко и близко – весь трек, как на ладони. Подмечаю своим вампирским зрением подобное место с краю гоночной трассы и иду к нему. Там никого, а одиночество – это то, что мне сейчас нужно.
Около десяти минут я просто наблюдаю за людьми и машинами, мчащимися по кругу на всех скоростях. При этом я постоянно ощущаю на себе чей-то взгляд, но не могу понять, кто на меня пялиться, как ни стараюсь. А затем трек пустеет, и через пару минут к стартовой линии выезжает красный спорткар, вместе с парочкой других машин. Я подбираюсь, ерзая на холодном камне, словно мне всерьёз важно, как себя покажет Эверли, и тут же удручённо качаю головой.
Мне должно быть плевать, выиграет он этот заезд или нет.
Должно быть.
Вот только я досадливо рычу, когда моё внимание отвлекают от стартовавших с места с визгом колёс машин.
– Эй, Райт! – кричит кто-то из толпы парней, направляющихся ко мне. – Спускайся, есть разговор!
Смотрю на них и узнаю в говорившем Дика Спокса, школьного барыгу и торчка. И поражаюсь тому, что у него есть ко мне разговор. Даже интересно становится!
Легко спрыгиваю с уступа и останавливаюсь напротив ребят. Некоторые из них явно под какой-то дурью. В том числе, и мой одноклассник. И все семь человек, как один, смотрят на меня зверем.
Зато теперь ясно, кто всё это время на меня пялился. Видимо, набирались смелости.
– Слышал, ты со своим дружком Эвэрли…
– Он мне не дружок, – поправляю я Дика.
– Да плевать мне кто вы друг другу. Вы нам бабок торчите! – заявляет он, а остальные согласно шумят.
– Чего? – усмехаюсь я. – Головой стукнулся, Спокс, или просто прокурил все мозги?
Он делает шаг вперёд, а за ним ещё парочка парней:
– В машине, которую вы скинули с обрыва, находилась партия высококлассного товара, Райт. Вы подставили нас перед серьёзными людьми! И теперь, либо выкладывайте бабки, либо мы сами придумаем, как с ними расплатиться.
Мне становиться мерзко оттого, каким сальным взглядом он осматривает меня с ног до головы и обратно, когда произносит последние слова.
– Никто вашу тачку с обрыва не скидывал, – цежу я, напрягшись всем телом. – Она сама упала. А если хотите за это кому-то предъявить, так обдолбанному водиле, что вписался в дорожное ограждение, и предъявляете.