Надежда так кокетливо захихикала и стала поправлять кофточку на своей груди, что все непроизвольно улыбнулись. Она была не в меру красивой пышной женщиной. С гнилым гадким характером, но с невероятно привлекательной внешностью. Из-за этой ее внешней привлекательности ей столько сходило с рук, что она действительно обзавелась кучей завистниц в свой адрес. Ей много давалось просто так, чего другие добивались с трудом.
Александр Георгиевич обратил внимание женщин, наконец, на человека, сидящего в его кресле.
– Девушки, – обстоятельства сложились так, что вы раньше всех узнали. Я планировал завтра представить всем вашего нового управляющего банком.
– Надя открыла рот, – но он ее опередил.
– А сам я буду заниматься открытием новых пяти отделений по острову и на материковой части. Хочу представить вашему вниманию моего брата и компаньона по бизнесу.
Теперь он ваш новый босс – Акантастер Константин Георгиевич.
У Наташи перехватило горло, а в носу защипало, глазам стало больно, подступили не прошеные слезы. Она несколько раз поморгала и тихо выдохнула. Надо собраться и не раскисать.
Надежда уже вовсю очаровывала нового начальника. Она лепетала какой-то бред, который все равно мило вылетал из ее пухлых губок. Неси его кто-либо другой, было бы сумасшествием, а этой все удается мило. Константин смотрел на Наташу, и ей показалось, что от него не скрылось ее замешательство. Надо как-то разрядить положение.
– Терновый венец, – сказала она, улыбнувшись, – ядовитая фамилия.
– А почему вы вроде братья, – спрашивала Надя, – а фамилии разные?
– Наденька, – потянул ее за руку Александр, принуждая встать, – я тоже Акантастер. Фамилия у нас такая двойная Акантастер – Де Пейрак. Слишком замысловатая. Но с такой родились. Я пользуюсь второй фамилией, брат предпочитает первую.
Наташа не стала ждать приглашения встать. И так было понятно, аудиенция окончена. Кто из них двоих победил, ей было не ясно. Она вроде защиту выстроила грамотную и просто раздавила Надежду фактами. Но та слезинку пустила, потом хихикнула и все как-то само собой разрешилось. Никто наказан не был, но и победителем абсолютным себя тоже никто не почувствовал.
– А у нее ямочка на щечке, – тихо буквально прошептал Константин, – и она так мило застенчиво улыбается, как будто ей семнадцать лет.