Пока за окном стремительно темнело, мне стало зябко, хотя в салоне уютно и тепло. Дело в предстоящей встрече с семьей – дедушкой и Акико. Мысль о том, как отреагирует сестренка, меня мучила. Я покинула дом в полной уверенности вернуться через минимум лет пять, но кто же знал, что не пройдет и двух месяцев? Записка, которую я оставила Акико, выглядела позорно и предательски. Я надеялась, что по прошествии лет сестренка повзрослеет, и боль от моего уезда излечится временем.
Я ненавидела себя за это. За мысль, будто время сделает дело, и все как-нибудь само собой решится. Наглядный пример того, как сильная любовь и привязанность к человеку могут внезапно обратиться страхом посмотреть ему в глаза. И отсутствие выбора на тот момент ситуацию не облегчает.
Как бы там ни было, любую реакцию Акико я встречу достойно.
Приземлившись в Вашингтоне, я немного приободрилась. Благо, перевозом багажа занималась авиакомпания, и паспортный стол с прочими процедурами проходить заново не пришлось – Мизуки изначально настаивала совершить перелет в Уатэ одним билетом, то есть не с пересадкой, а со стыковкой. Сэкономились и время, и силы. В зале ожидания я размяла ноги, сделала зарядку. Мизуки слезно умоляла накупить вредной закуски во внутреннем кафе аэропорта. От чипсов я отказалась, зато выпила кофе – бодрости прибавилось. Только мы расселись по местам в новом самолете, стюардесса с яркой улыбкой провела инструктаж. Впереди целых четырнадцать часов полета, за которые Мизуки обещала себе дочитать Достоевского. Она умела отвлекаться. Хоть кто-то из нас двоих умел это делать.
В 7:25 мы благополучно прибыли в Уатэ. Забрали чемоданы с ленты и покинули аэропорт. Город затянуло плотным серо-синим туманом, в воздухе ощущалась сырость. Казалось, вот-вот хлынет дождь и зальет собой взлетную полосу. Заказав такси, мы вышли в зону курения, где стояло двое мужчин. Мизуки закурила сигарету и расслаблено выдохнула белый дым.
– Есть сходства с Мекксфордом, – заметила она. – Туман, дождь, холод. Только по-японски.
– У погоды нет национальности, – улыбнулась я.
– Нет. Но дышится здесь совсем по-другому.
– Это так кажется. Правда, мне дышать уж точно становится труднее, но не из-за этого.
Мизуки ободряюще погладила меня по плечу.
– Все будет хорошо, подруга. Тебя встретят со всеми почестями, я уверена. Не накручивай себя.