Он приподнялся на локтях. Да, едут. Едет.
Шум мотора, сначала лишь угадывающийся, становился отчетливее. В нем проявилась хрипотца, которая не свидетельствовала о нездоровье техники, но лишь о ее особенности. С годами обязательно что-то проявляется – свист, хрип или дребезг, и бывает, что слышен непорядок, а не разобрать, где и что засбоило, а значит, и не найти, не устранить. Вот по этой хрипотце и было ясно, кто едет.
«Уазик» вывернул из-за поворота и остановился. Человек за рулем выключил мотор, однако выходить не спешил. Он вообще никогда не торопился, но всегда успевал – и всюду.
Игорь Григорьевич Егоров. Для тех покровских и полымских, что схож по возрасту, просто Игорь. Для матери, дай ей Бог здоровья и памяти крепкой, Анне Ильиничне, для нее – Игорек, Игоряша, сыночек. Олег не был ни покровским, ни полымским, он только-только перестал быть чужаком, поэтому Егоров был для него Игорем Григорьевичем, и все, что Олег мог себе позволить в общении с участковым, это доверительное «ты», да и то лишь с недавних пор.
В кустах кто-то несмело пискнул, заполошно забил крыльями, пугая водившие хороводы тени. Меж веток мелькнуло серым.
Егоров выбрался из «уазика». Утвердившись на земле, сначала огляделся, лишь после этого двинулся по обочине мелким шагом.
Роста участковый был невеликого, не дядя Степа, и живот имел приличный, хотя особенный – не переваливающийся через ремень, а словно надутый втугую. При первой встрече с Егоровым, когда Заруба их знакомил, Олегу припомнилось, как Ольга называла такие животы. «Луковкой». Еще и подшучивала над собой. Это ей потом не до смеха стало, когда токсикоз начался. А еще у Егорова была лысина, поэтому фуражку он снимал редко.
По обочине – это грамотно. Олег это отметил. Только зря участковый осторожничает, нет на дороге следов колес, кроме тех, что оставил квадроцикл залетных. Хотя это он знает, что их нет, а Егоров действует по логике, или по инструкции, наверняка таковая имеется, а человек Игорь Григорьевич исполнительный, памятливый и въедливый.
Нет на дороге других следов. По Старой дороге деревенские почти не ездили, разве что в грибной сезон или по крайней нужде, сокращая путь до райцентра. Да еще «черные лесовозы», но те совсем редко. Так что отпечатки протекторов квадроцикла – вот они. Не было ни сегодня, ни вчера на дороге «беларусей» с телегами и тяжких «уралов», груженных лесом. После дождя – а он два дня как прошел – вся дорога в пупырышках, здесь вообще никто не проезжал. Кроме залетных.