– Вы, Нина Денисовна, шрам мой увидели? Детские забавы, порох изобретал лет в семь, за что и огреб по полной от батюшки.
– Дайте мне вашу руку, – резко ответила та и, не дождавшись ответа, потянула его за рукав, перевернула руку Белова ладонью вверх.
– Жена хиромантией в последнее время увлеклась, – смущенно сказал Кириллов. – Опять гадать? Оставь нашего гостя в покое!
– Почему же, Сергей Петрович, мне интересно. – Белов воспринял эту ситуацию как забаву.
Дама довольно верно поведала о его прошлом, конечно, в основном, и перешла к настоящему, с этим справилась тоже неплохо. Потом замолчала, покачала головой.
– Ну и будущее. Но я вам о нем не скажу.
– Почему? Я, простите, все равно не поверю: то, что вы мне рассказали о настоящем, меня не удивляет, должность моя на виду. Меня многие в городе знают.
– Значит, вы не верите предсказаниям? Хорошо, ваше будущее я уже вижу. Линии вашей руки очень интересны, но жизнь ваша будет нелегка. Сейчас вы довольны судьбой, в двадцать девять лет вы известный ученый, писатель, литературовед, сделали прекрасную карьеру. Но пройдет несколько лет, и будет много перемен. Я вижу смерть вашей жены и дочери. И это убийство. Если вы будете с ними, то тоже будете убиты. Если нет, то останетесь живы. Но ненадолго.
– Это все? – спросил Белов.
– Да. Все, – ответила гадалка.
– Ну в таком случае благодарю вас за ваше предсказание, так как говорят, что если поблагодарить гадалку, то нагаданное не исполняется.
– Вы ошибаетесь, – сказала Нина, – это относится к гаданиям по картам. Все, что я вам сказала, написано у вас на руке, и вы не в силах изменить предопределения.
Страшное предсказание сбылось. Изменения не заставили себя ждать: Белов ушел на фронт, его жена и дочь были убиты мародерами. Шел третий год войны с Германией. «Недолго», – сказала гадалка…
Эскадроны 17-го Черниговского гусарского полка были раскиданы по лесу и в деревнях. Командир эскадрона квартировал в хате, остальные – в яме с окном, вделанным прямо в землю. Сырость пробирала до костей, неплохо себя чувствовали только побеги неизвестных растений с листьями желтоватого цвета: дневного света не хватало даже им.
В такой землянке во время затишья между боями собрались офицеры полка. В комнате играл граммофон: «Жалобно стонет…», а потом «Дитя, не тянись ты весною за розой». Других пластинок не было. Эскадрон два дня назад выбрался из окопов, на фронте явно назревало какое-то брожение, но красные банты на солдатах встречались еще нечасто. Кавалерия, казаки и артиллерия пока держались. Зато пехота уже предпринимала попытки к братанию с неприятелем. Настроение у офицеров было подавленное, под стать музыке. Все осознавали: передышка будет короткой.