Шагая, я краем глаза рассматривала злодея.
«Хорош гад. Еще краше от внимания невест стал! – скрипнула я зубами с досады. И это было обиднее всего. – Некоторые от волнения здесь чахнут, а этот цветет и пахнет! Наглый такой, уверенный, вышагивает в Мраколесье, как хозяин, ничего не боится. Хотя лиса меня предупреждала насчет опасностей, нежити там всякой, ловушек дремучей чащи. Даже скатерку с домиком мне в охрану отрядила. А этому все ничего, знай глянцевыми сапогами сучья топчет и шествует по-царски, осматриваясь, словно это его лес! Бесит, одним словом, и все!»
Мы шли уже час, а впереди ни полян, ни тропинок.
Я остановилась посреди темной чащи и сурово в нее всмотрелась, чаща ответила мне таким же недобрым взглядом, далекими призрачными огнями, таинственными шорохами, почему-то непременно за спиной, треском веток и уханьем невидимых сов. Или это нечисть местная голос подает?
И где здесь богатырское оружие искать?
– Ладно, – сдалась я, понимая, что плутать можно вечно, а у меня на все про все одна ночь до петухов, – придется местного лешего кликать.
– В Мраколесье отродясь лешего не было!
– Ну, тогда нам надо найти место воинской славы.
– Чего? – не допетрил Кощей.
– Место, где богатыри сражались, – пояснила я.
– Тю! Да я здесь стольких богатырей побил. Только вот не помню, где какого, это еще в детстве было. – Я приросла к земле.
– А леший? – осознавая масштаб детско-подростковой неуравновешенности злодеев, поинтересовалась я.
– Его тоже. Терпеть не могу всяких древесных.
– Та-а-ак, – протянула я. Это многое объясняло: и взаимную нелюбовь лесного царя и Костика, и тот факт, что в Мраколесье как-то неуютно, словно нечисть плодилась почкованием.
Кощея на них не было с лешим в придачу.
– Короче, показывай! – дала отмашку я, и злодей указал. Пальцем в землю.
– Вот на этом самом месте…
***
Мы гуляли по местам былой славы Кощея.
– Вот здесь я победил богатыря – сопливый нос. У него была рогатка и детская палица. Я ее отобрал и игрался целых полдня, пока батька не заругал. А вон там…
В лесу не было ни клочка земли, где бы Костик кого-нибудь не отдубасил в детстве.
– Сразу за той елью…
Мы все глубже забирались в Мраколесье.
– Там была поляна, и как раз на ней… – Не было конца и края Кощеевым злодействам. Здесь были все детские грехи: отобранные конфеты, сломанные игрушки, расквашенные носы и прочие прелести трудного взросления лиходеев.