Именно в этом чудовищно страшном и опасном лесу Костик играл со своими приятелями детства местными богатырями, убегающими в лес на поиски приключений так же, как и темный наследничек. И игры у этой сказочной детворы были соответствующие: достань лешего, изведи кикимору, доведи до кипения огневку. О счастливое злодейское детство. Только вот настоящим оружием здесь и не пахло, деревянные мечи и рогатки не в счет.
Мы вышли на огромную поляну – первую найденную мной в этих дебрях. Мне показалось, это уже что-то, с чем можно работать на ниве соблазнения злодея.
Но на этой поляне Костик вел себя не столь хвастливо, хмурился, словно вспомнил нехорошее.
– Вот это действительно место воинской славы. Меня здесь чуть не убили!
– А-а-ах! – притворно испугалась я за Кощея. Прекрасно осознавая, что этому все нипочем, после ядерного взрыва останется только он и тараканы.
– Только слабаками оказались они, не злодеи, а так, злодейчики мелкие, мне в подметки не гордятся. – Костик пнул нечто желтое в траве, и я узнала предмет – человеческий череп.
– Вот я с этими гадами и размялся маленько. Они русалку в лес затащили и измываться над ней вздумали. Видать, невинности лишить пытались…
– Да? – Я прижалась к злодею плотно-плотно и заглянула ему в глаза. Упоминание о невинности было обнадеживающее. Костик напыжился, выпятил грудь.
– В воде у русалок хвост, но говорят, если на сушу их вытащить и подержать подольше, хвост в ноги превратится. Только сказки это все. Уроды хотели обесчестить русалку, пьяные были. Главарь орал громче всех: «Щаз я тебе настоящего мужика-разбойника покажу!» Я ему сказал примерно то же, что сейчас он настоящего злодея увидит. Короче, воздал я им по заслугам, так что внутренности их по всей поляне разметало, да с ветвей обрывки свисали, и прикопал недозлодеев где-то здесь под дубом.
Я посмотрела на ровный кружок желтых шаров в траве и поняла, что слово «прикопал» было не фигурой речи. Знатно Кощеюшка постарался.
– Только вот русалка…
– Да? – Я восторженно потянулась к губам Кощея: кто бы мог подумать, что злодей может дело доброе сделать и собой рисковать, словно герой, почти как богатырь!
– Короче, все плохо закончилось, вытошнило ее на меня, потом она залезла на дерево и наотрез отказалась слезть. До сих пор, наверно, живет где-то здесь.