Мы входим в большую, светлую комнату с высокими окнами. Два серовато-белых кресла, напротив – серо-голубая софа. Под ногами толстый ковер цвета слоновой кости. В глаза бросается открытое черное фортепьяно под окном. Над софой увеличенная черно-белая фотография – Гарри Кэмерон на съемочной площадке. Над камином афиша – Эвелин в фильме 1959 года «Маленькие женщины». Вместе с Эвелин Селия Сент-Джеймс и еще две актрисы. В 50-х этих четырех женщин знали все, но испытание временем выдержали только Эвелин и Селия. Смотрю на них сейчас – они как будто и сияют ярче. Но это, конечно, всего лишь предвзятость ретроспективного взгляда. Я вижу то, что хочу видеть, уже зная, как все обернется.
Эвелин ставит чашку с блюдцем на покрытый черным лаком кофейный столик.
– Садитесь, – приглашает она и сама опускается в мягкое кресло, подтягивая ноги. – Куда хотите.
Я киваю, кладу сумочку, усаживаюсь на софу и достаю блокнот.
– Так вы выставляете на аукцион платья. – Щелкаю ручкой, показывая, что готова слушать.
И тут она говорит:
– Вообще-то, я пригласила вас сюда под ложным предлогом.
– Извините? – Я почти уверена, что ослышалась.
Эвелин устраивается поудобнее и смотрит на меня.
– О продаже через «Кристис» кучки платьев и говорить-то особенно нечего.
– Но тогда…
– Я пригласила вас обсудить кое-что еще.
– И что же?
– Историю моей жизни.
– Историю вашей жизни? – Я совершенно обескуражена и изо всех сил стараюсь понять, о чем речь.
– Да, откровенно обо всем.
Откровения Эвелин Хьюго… это… это… Даже не знаю. Что-то вроде истории года.
– Вы хотите рассказать вашу историю через «Виван»?
– Нет.
– Вы не хотите…
– Я не хочу делать это через «Виван».
– Тогда зачем я здесь? – в полном недоумении спрашиваю я.
– Я собираюсь отдать свою историю вам.
Смотрю на нее и не могу понять, что именно она хочет сказать.
– Вы хотите рассказать вашу историю всему миру и сделать это через меня, но не через «Виван»?
Эвелин кивает.
– Ну вот, вы начинаете понимать.
– И что именно вы предлагаете? – Ситуация невозможная: одна из самых загадочных и знаменитых женщин во всем мире предлагает мне историю своей жизни – без всяких на то причин. Должно быть, я что-то упустила.
– Я расскажу вам свою историю так, что это пойдет на пользу нам обеим. Хотя, если уж начистоту, главным образом вам.
– И о какой же степени откровенности мы говорим? – Может быть, речь идет о каких-то ничего не значащих, отобранных ею эпизодах?