– Где изучить ваши законы? – расслабленно откинулась на спинку стула.
– Зачем? – глянул на меня исподлобья он.
– Хочу знать, – ответила ему таким же взглядом. – И свои права.
Зверь вдруг широко и опасно усмехнулся, оголяя ровные белоснежные зубы со слегка заостренными клыками:
– Нам еще нечего делить, Теа.
– Моя свобода – недостаточный для тебя объект права, я понимаю, но для меня это важно. Я не хочу продаваться, как вещь. Если ты считаешь, что я должна тебе принадлежать, я хочу видеть по какому договору. Обязанности сторон, неустойки, варианты досрочного расторжения…
– Это будет прецедент, – наслаждался он моими трепыханиями.
– Вряд ли тебя возбуждают податливые бревна, мистер Хауэр, – вцепилась я в ручки кресла. Интерес в его взгляде легко читался, а два бокала на пустой желудок говорили мне – прорвусь! – По крайней мере, хочется в это верить.
– Я не собираюсь тебя лишать всего, к чему ты привыкла, – он выпустил меня из плена своего взгляда, опустив глаза.
А я украдкой вздохнула свободней, чувствуя, как кружится голова:
– Можешь в этом месте поподробней?
– Сначала поужинаем, у меня был тяжелый день, – он, глянув на меня выразительно, подал знак официанту.
Я заказала мясную нарезку с сыром и фруктами, а зверь совершенно прозаически выбрал стейк с кровью.
Только оставаться спокойной рядом с ним оказалось сложно. Я уговорила себя съесть немного мяса лишь потому, что от выпитого уже конкретно вело. Но и это не спасало. Зверь тоже не особо спешил расправиться со стейком – мрачно буравил взглядом то меня, то бокал с вином.
И запах. Он становился ярче и горчил на языке, его хотелось запить.
– Я хочу на воздух, – поднялась я. – Можно?
Аарон поднялся следом и, кивнув мне, вознамерился приблизиться, но я отшатнулась:
– Одной можно побыть?!
– Нет, – рыкнул он и, подхватив под руку, повел из зала в сторону прозрачных дверей, за которыми переливался огнями Кальвейс – элитный район центра. Двери распахнулись, и в лицо, обжигая горящие щеки, рванулась свежая прохлада. Зверь протащил меня через всю площадку, пока мы не уперлись в ограждение. Он едва ли не швырнул меня на перила и тут же прижал собой, вынуждая дернуться. Сильные жесткие пальцы вцепились в ребра, вжимая в его тело, а я схватилась за его руку и задергалась в тисках. Но только зверь красноречиво и грубо дал понять – ни черта его не устраивает мое сопротивление. Он схватил меня за горло, дергая на себя: