– Никак нет. Спасибо. Разрешите идти?
Шамрай открыл дверь и вышел вместе со мной. Я нечаянно для себя произнес:
– Спасибо Вам огромное, товарищ полковник!
И вжал голову в плечи, словно опасаясь удара. Начштаба снова нацепил на лицо выражение угрюмой решимости и только рукой мне махнул: «вали отсюда, пока я не передумал».
На выходе из штаба меня уже поджидал контролер. На мой краткий рассказ он только руками развел: «ну, ты даешь!» Не поверил, гад, ни одному слову.
* * *
Тем не менее, после мучительной полубессонной ночи наш командир, прапорщик Мосиенко, тот самый Муса, на большом разводе в понедельник вывел меня из строя, отвел в сторонку и, перекатывая во рту леденец, прошептал в ухо:
– Товарищу солдат! Это кто ж вас научил увольняться через голову начальства?
Услышав этот шепот, с другого конца плаца к нам заспешил главный ваишник дивизии, прапорщик Васька – Бык. Солдаты же разбежались, не дожидаясь команды «вольно».
– Обстоятельства, товарищ прапорщик!
– Какие у тебя обстоятельства? Вот у него обстоятельства, – он кивнул на подошедшего Быка, – жена и прочие женщины! У меня тоже – путевка в Болгарию. А у тебя только определения!
– Точно! Нахер, блин, – закивал головой Васька.
– Не серди меня, товарищу солдат! Дай подумать над твоим дембелем! За день такое не решить!
– Точно! Нахер блин!
– Начальник штаба распорядился командиру автослужбы уволить меня по истечению срока службы! – проговорил я.
– Ого, смотри, товарищ прапорщик Передерий, у кого голосок прорезался! – пихнул он своей кувалдой в бок Васьки-Быка. Тот скривился, но согласился:
– Точно! Нахер блин!
– Да я лично в четверг поеду в штаб нашей воинской части, все бумаги тебе выправлю. Получишь ты печать перед строем и с письменной благодарностью отправишься на все четыре стороны, чтобы стать там на воинский учет! – Муса распалял свое воображение. Васька – Бык поддакивал ему, преданно заглядывая в глаза и непринужденно ковыряясь в своей заднице.
Кстати, действительно, чтобы мне получить индульгенцию от командования, надо было ехать в город Лебедин, где располагался штаб нашей воинской части. Такой вот парадокс – служишь при штабе дивизии, а увольнять тебя, впрочем, как и давать отпуска, может только штаб твоей воинской части, к которому ты приписан. Но я этот вопрос уже решил, потому как сегодня, точнее, через час с небольшим, в Лебедин уходила машина, управляемая все тем же Васькой – ваишником. Прапорщик, подлец, конечно же, молчал, но проговорился Карачан, дембель из нашей же роты, который вместе с ним отправлялся выправлять себе документы для отъезда в свое Приднестровье.