Его тонкие длинные пальцы легли на лоб и щеки Кауранги. Доктор мягко повернул ее голову, чтобы заглянуть в ухо и повторил машинально:
– Вы не можете слышать.
Кауранги почувствовала странную вибрацию, будто какой-то ржавый скрип ворвался в мозг и железной щеткой прошелся по позвоночнику. Она схватилась за голову и упала на руки едва успевшего подхватить ее доктора.
Вибрация, от которой заныли даже зубы постепенно затихала, уступая место привычной уютной тишине, а вместе с ней рассеивалась тьма. В синем сиянии перед ней опять появился кристалл. Мягкая сила подняла и нежно уложила ее на сотканное из воздуха ложе. Свежий ветерок обдувал ее со всех сторон, и она почувствовала, что раздета.
Кристалл заговорил, но его голос не звучал, а передавался образами жестов языка глухонемых прямо в сознание.
«Извини, мне не следовало резко включать тебе слух. Я сделал так, что ты услышала слова доктора «Вы не можете слышать». Но ты еще не привыкла к восприятию акустических колебаний. Я не учел свойств твоей человеческой психики и невольно причинил тебе страдания. Прости, любимая! Боль сейчас пройдет».
Она увидела над собой цветущее вишневое дерево и почувствовала тонкий аромат его цветков, каждый из которых четко вырисовывался на фоне свежего голубого неба. И в этом небе бледно светились две луны – одна побольше, другая поменьше.
«Кто ты?» – Кауранги также смогла говорить языком жестов, не двигая ни одним пальцем.
«Потом, – ответил голос, – потом я все тебе объясню. А теперь я хочу доставлять тебе только радость».
Нежные пальцы легко коснулись ее кожи. Сколько их было – два, пять, тысяча? Она почувствовала сладкую тяжесть где-то внизу живота и щекочущие пузырьки рванулись оттуда, наполняя тело, как откупоренную бутылку газировки.
Кауранги застонала.
Остатки сладкой волны, прошедшей по телу, еще продолжали бурлить где-то внутри. Но радости не было, а наоборот – она чувствовала опустошенность и какое-то беспросветное одиночество.
Открыв глаза, она увидела склоненные над нею лица доктора Касадо и двух медсестер. Медсестры смотрели на нее с сочувствием и плохо скрываемым любопытством. Она попыталась приподняться, но члены сделались ватными. Медсестры помогли ей спустить ноги и сесть на кушетке. Перед ней появился стакан воды. Доктор взял ее запястье.