Оба были в ударе, сгоряча Вадим выпалил:
– Если проиграю – с меня лицо.
На последнем ходу руку Вадима как кто толкнул, кисть дёрнулась, он выкинул 6/6.
Вокруг играющих образовался круг. Варяг предъявил:
– Да ты никак мухлюешь, тебя толкнули, и надо перебросить.
Хата загудела, мол, всё было по-честному, и перебрасывать не имеет смысла.
– Это чё, по-вашему, я гоню?! Перебрасывай, лепила, а иначе…
– Что иначе?
– Ты ответишь за базар.
– Лицо не поведёт? – Варяг побагровел.
– Слышь, фраерок, я тебя за язык не тянул, а перебросить надо.
– Не, Варяг, со мной такой фортель не прокатит, а если я опять то же самое выкину, чё прикажешь с тобой делать?
– Ну, сука, раз так, сейчас буду тебя гасить. – Варяг вытянул из рукава заточку.
Но Вадим был не робкого десятка, не зря ходил на самбо несколько лет, да и на улице доводилось усмирять хулиганов. А в этот раз противник оказался несколько сильней. Что ещё больше подзадоривало.
Первый выпад был отбит, и хата одобрительно загудела:
– Молодец, лепила, так его!
Варяг стал теснить, пытаясь загнать Вадима в угол, но тот его манёвр разгадал.
Нырнув под левую руку, Вадим резко выпрямился и ударом локтя в шею свалил Варяга на пол. Для того это было настолько неожиданно, что он рухнул как подкошенный.
– Ай да лепила.
– Хирург, однако, зараза, а по нему и не скажешь. Вадим подошёл к лежащему и привел его в чувство.
– Руку давай. Вот так, нечего на полу лежать.
– Я бы тебя добил.
– То ты, а это я. Запомни: добивать лежачего – это подло и низко. Хочешь, можем продолжить?
– Не, извини, я просто сгоряча вспылил, молодец, лепила, уважаю.
И всё. Забыли.
Но молва уже облетела зону, и смотрящий вызвал Варяга на разбор.
Помимо самого смотрящего присутствовали два вора в законе из Алчевска и Луганска.
– Слышь, Варяг, ты вроде не бык, и думалка у тебя кумекает. На кой тебе это надо было?
– В азарт вошёл, а тут ещё и лепила подлил масла в огонь, мол, лицо сотворю, ну я и вспылил.
– Ещё раз лепилу тронешь, не обессудь.
– Понял, Старик, извини, падлой буду. Занесло. Вадим тоже присутствовал на разборе.
– А тебя, лепила, предупреждаю, следи за метлой, иначе быть беде. С тебя за это причитается.
Спустя два года почему-то вспомнился медальон на шее у погибшего мужчины и фотография в нём. Где-то он её видел, но где, не мог вспомнить.
Пару раз были мать с отцом, ахали-охали, но делать нечего, ушли восвояси. Сестра письмо прислала, и всё. Дни протекали монотонно: штопал, лечил, а иногда и калечил. Кому пальцы изуродованные резал, а одному так руку оттяпал.