– Дусь, дай что-нибудь….
– Ох, Кира, Кира, – проворчала женщина, – ну разве можно так пить! Прими душ прохладный, а я сейчас тебе другое лекарство принесу.
С тяжкими вздохами, чуя надвигающуюся грозу, Евдокия покинула спальню мальчика, прихватив его грязную одежду.
Кирилл принял душ, как велела Дуся. Немного полегчало. Надевая домашний хлопковый костюм, он услышал какие-то крики снизу. Это кричал отец. Слов разобрать было нельзя, но Кирилл понял, что отец распалился так по его душу. Немного потряхивало, сказывалась интоксикация после выпитого. Алкоголь делал свое черное дело. Через пять минут вернулась Евдокия мрачнее тучи. Она принесла поднос, на котором стоял стакан с какой-то зеленоватой жидкостью, а рядом лежал пакетик «Фосфолюгеля».
– Вот, выпей, сразу полегчает, – строго сказала она, ставя поднос на прикроватную тумбочку, – а еще вот это выпей. Это суспензия.
– Что за зелье? – спросил он. Он уже принял смиренный и виноватый вид, чтобы смягчить Дусю.
– Зелье?…– усмехнулась Евдокия. – Зелье это то, что ты вчера пил, а это рассол огуречный!
– Что там, все плохо? – обреченно спросил он, кивнув в сторону двери.
– Отец твой рвет и мечет! Я всего не поняла, но как только он сегодняшние газеты получил, так и взбеленился. Матушка твоя ему успокоительные капли сейчас дает, а сама тоже бледная как смерть.
Кирилл набрал в легкие воздуха и на мгновение задержал дыхание. Перед смертью, говорят, не надышишься.
– Ну, не поминай лихом, Дусь, – наиграно весело сказал Кира и чмокнул экономку в щеку.
– Ох, что-то будет, сынок, – жалобно произнесла она и замахала на него руками. – Ну иди.
В гостиной разве что молнии не щелкали. Отец ходил взад и вперед возле камина, словно разъяренный лев по клетке и потрясал газетой.
–Сукин сын! Вся моя репутация!…столько сил положено!
Увидев сына, он пророкотал:
– Аааах, вот и ты, наконец! Что ж ты творишь, подлец!– руки при этом тряслись так, что того и гляди газета рассыпится на клочки.
Кирилл избрал тактику невинного, ничего не понимающего человека, на которого наводят напраслину. Он плюхнулся на диван, тряхнув черными волосами, непонимающе уставился на отца.
– Так, спокойно, пап. Что случилось? – он искренне похлопал своими синими глазами, переводя взгляд с отца на мать, которая осуждающе помотала головой, испуганно глядя на сына такими же синими глазами.