Бабушкин дом я нашёл без труда ― улица-то по-прежнему осталась одна ― но не узнал его. Он как-то вырос, посвежел. Наличники, которые я в детстве находил в сарае полусгнившими, крепко держались там, где им положено. Крыльцо, на которое я мальчишкой легко запрыгивал двумя ногами с места, теперь возвышалось на целый метр от земли. Главное ― сад. Я хорошо помнил большой запущенный сад рядом с нашим участком. Теперь же на этом месте стоял какой-то чужой, отделённый высоким забором, кирпичный дом.
Моё удивление возросло до предела, когда я оглянулся. Только что я прошёл мимо трёх одинаковых, красных с синими крышами, домов. Они смотрелись как-то нелепо, и я обратил на них внимание. Теперь же вместо трёх подряд, стоял всего один дом, а два других только строились. Ошарашенный, я застыл на месте и не заметил велосипедиста, который мчался по улице прямо на меня. Появившийся из ниоткуда, он и не думал тормозить или хотя бы посигналить звоночком, а нёсся не сворачивая. Я едва успел отпрыгнуть в сторону, а он, по-прежнему не обращая на меня внимания, пролетел мимо, даже не обернувшись. Меня только обдало ветром. Причём я готов был поклясться, что руль этого транспортного средства всё-таки задел мою руку, но не ударил её, а как будто прошёл насквозь, не причинив вреда.
– Вы к бабушке Мане приехали?
Рядом со мной стояли мальчик и девочка лет шести, очень похожие друг на друга. Что-то в их лицах показалось мне знакомым.
– Да, к ней. Она же в этом доме живёт? А вы кто такие? Вы где живёте?
– Мы Саша и Валя. Мы раньше во-он там жили, в начале улицы. Вы громче стучите, бабушка Маня плохо слышит.
Выдав весь объём информации, двойняшки взялись за руки, и пошли вдоль улицы, а я вспомнил, где их видел. Когда я приезжал сюда в последний раз, примерно семь лет назад, в конце улицы тоже жили мальчик и девочка. Они были примерно такого же возраста. Только они утонули в то лето. Мне ещё тогда Тётьмань запретила купаться до конца сезона. Странно всё это как-то.
Окончательно сбитому с толку, мне осталось только постучать в знакомую калитку. Бабушка, что меня немного успокоило, была всё такая же ― старенькая и сморщенная. Она очень обрадовалась моему приезду, стала обнимать, поцеловала, не дотянувшись до щеки, куда-то в плечо и всплакнула.
– Митенька, как хорошо, что ты приехал. Я думала, что уж не увижу тебя никогда больше. Что же ты не предупредил. У меня ведь и не готово ничего. Даже муки нет. Ну ничего, сейчас я к соседке сбегаю. Зато я творожка свежего сегодня купила, как знала. Сейчас я тебе блинов нажарю с творогом, как ты любишь.