– А мне много для счастья не надо, – тряхнула я головой. – Хотя бы Крым.
– Все с тобой ясно, Симонова, – Аня развернулась к зеркалу и промурлыкала, – а нам хотя бы разочек на Мальдивы, да Лор!?
– И в Париж, Анька! Хотя бы разочек. Чтобы потом, как в поговорке, сдохнуть, – захохотала она, укладывая волосы в идеальное каре.
Смех смехом, но из-за разговоров про отдых и море, обсуждение планов на вечер само собой сошло на нет и уже выходя из раздевалки кто-то из девчонок предложил просто сходить в клуб и потанцевать.
– В «Feelings» сегодня свободный вход для девушек в черном! – тут же радостно завопила Лора, показывая на экране мобильного электронный флаер. – Танцы! Я за! Кто со мной? Сто лет никуда не выбирались! У-у-у! Наконец-то выгуляю свое платье! – закатив глаза от предвкушения, она выпорхнула в коридор и громко рассмеялась, столкнувшись там с Вовой. – Владлен! Ты перепутал раздевалки? Мужская в конце коридора!
– Я ничего не перепутал.
– Да ладно!? Неужели ты ждёшь меня? Или, может, Аньку? Так я тебя разочарую, мы сегодня идём в клуб!
– Как в клуб? – опешил Вова, выпучив на меня глаза и окончательно превращаясь в сухопутную камбалу. – А сериал?
– Сериалы смотрят фригидные старушки, а мы сегодня планируем зажечь танцпол, да Симонова!? – Лора пихнула меня в бок и я поспешила кивнуть. – Вот! Видел!?
– А как же… – Вовка хлопнул ресницами, только окончание вопроса потонуло в радостном гомоне и осталось позади.
Увлекаемая девчонками, вовсю обсуждающими наряды, чтобы не пересечься или, наоборот, прийти всем в одинаковом, я выскочила на крыльцо и зацепила кого-то плечом.
– Простите, пожалуйста, – быстро произнесла извинения, ещё не повернув головы, и застыла, услышав:
– Ничего страшного, Эвридика.
Бух! Глухой удар в груди, а за ним, расползающийся по венам воздушными пузырьками шоколадного мусса, новый:
– Ты не ушиблась, Эвридика?
– Гроссова не трогай, Хан!
– Назар, это самый прибыльный клуб в городе…
– Я сказал не трогать!
Еще раз цежу, сквозь зубы, но уже касаясь пальцами правой руки рукава левой, и на это движение два амбала Хана, сидящие по обе стороны от своего босса подрываются, подскакивают на ноги и хватаются за стволы.
– Сели! – смотря не на них, а в глаза партнера, хриплю я.
Идиоты все равно не успеют. Мне хватит времени достать стилет и вонзить его в горло сидящего напротив мужчины, с которым деловая беседа медленно, но верно, зашла в тупик под названием «клуб «Feelings». Для него – тупик, для меня – запретное место. Единственное в городе, к которому запрещено приближаться на пушечный выстрел. Гроссов давно вышел из дел и ушел в легальный бизнес с головой, а отец, встав у руля после резни, развязанной бывшим партнером за убийство жены, принял единственно верное решение. Дань былой дружбе и показательный пример того, что и в криминале существует понятие чести. Худой мир всегда лучше хорошей войны, а Гроссов не остановился бы до тех пор, пока не вырезал всю верхушку под корень.