Дар случайный. Поэтические произведения разных лет - страница 29

---

---

маршируют да гимны поют;

восхваляют вождей да пророков,

по чей милости слёзы лиют.

Не пытаясь ввязаться в игру,

я осанну пою топору,

что однажды в горячке хмельной

пропоёт над моей головой.

Люди верят призывам пустым,

но при случае, раз, и в кусты.

Дурака или даже подонка

нарекают из страха святым.

Я ж в кустах не дрожу по ночам,

выше Бога я чту палача,

он меня никому не продаст,

просто смерти позорной предаст.

12—15 февраля 1989

Говорливаѧ Зима

Говорливая Зима

довела,

    свела

                        с ума,

завлекла да бросила…

Посулила мне любовь,

остудила в жилах кровь,

сердце приморозила…

Я чуть было не замёрз,

да, спасибочки, Мороз

надо мною сжалился…

Вспомнил, знать, мужскую честь,

всё ж мужик, какой ни есть —

малость поубавился…

Что содеялось с Зимой?

Потеплела и самой

быть по нраву нежною…

Ночь настала, и Метель

постелила нам постель

пуховỳю, снежную…

Холодна Зима, как Смерть,

приласкать хотел, согреть,

но жена коварная —

позабавиться не прочь…

Стала брачная мне ночь —

ноченькою бранною!

Я был ранен, и смертельно;

не помог мне крест нательный;

подступала Тишина;

убаюкивала Вечность…

Вдруг, в наряде подвенечном

подошла ко мне Весна!

19—22 февраля 1989

Дверь

В этот вечер такой бестолковый

и такой бесприютный, как жизнь,

постучись в мою дверь, воплотись —

я специально её не закрою…

И не бойся меня – я тебя не обижу,

твой случайный приход я предвижу…

Но никто не стучит и не ломится.

Эта дверь никогда не откроется!

Никогда ты в мой дом не войдёшь…

Ты – моё ожиданье и ложь!

Да, я знаю, конечно, я знаю

и нарочно затеял игру;

я в надежду чуть-чуть поиграю…

Но, а дверь…

                              я, конечно, запру!

<февраль 1989>

Два выстрела

Kaufering

(первый выстрелъ)

Мне зябко и страшно сегодня,

                                       хотя ни мерзлив я, ни стар…

но баварские ветры поют поминальную песнь…

И уже…

Нет меня,

                    только боль —

                                она hundert Stockwerke;

                                                          она в сто этажей

чёрной кровью и потом пропахших

не струганных konzentrationslager нар…

Я забыл свой vorname,

                                 забыл,

                         кем я был,

                                         что я – есть человек…

Мне остались: gefangenennummer,

злой окрик

                           да выстрел в висок.

Следующая страница

---

---