Дней через пять скобки сняли, рана затянулась, а через месяц я уже играл в футбол. Деньги за работу мы с Володей получили, позже съездили в ЦУМ16…
Свитер с рубашкой он себе купил. Мне тоже хватило на черную дерматиновую куртку. Уже больше полувека прошло… Нога давно зажила, лишь узкая белая полоска шрама, чуть выше большого пальца напоминает о желтой каше и давно прошедшем лете.
Засов на калитке громко звякнул.
Я подбежал к окну и выглянул во двор, но не успел заметить, кто вошел в калитку. Тут же хлопнула входная дверь, по порожкам сеней загромыхали шаги, постучали в стену.
– Андреич! Ты дома? – в кухню ввалился сосед – Агафонов дядя Толя.
Высокий, сутулый, громкоговорящий. От него всегда веяло весельем, непонятной лихостью, ухарством и, чуть-чуть, спиртным. Разэтакий рубаха парень-губошлеп. С отцом они дружили, как соседи (дом его находился напротив нашего на Станционной улице), как заядлые рыбаки. Еще, я думаю, их объединяло то, что они оба были не курящие.
Как они любили рыбалку!
Андреич, отец мой, работал в механическом цеху, токарем. Все металлические детальки, необходимые в снастях, были его епархией. Заготовки для блесенок нарезать, колечки завить, поводочков наплести, распустив миллиметровые тросики. Уключины новые для лодки смастерить и, набалдашник для ботушки17 выточить, с погремушкой.
Степаныч (дядя Толя), отвечал за лодку и мотор. У него была самодельная железная лодка и лодочный мотор ЛМ-1. Маленький, но зато мотор-всё не руки трудить. Сетенку какую за зиму сплести, дыры залатать – челночок туда-сюда по линеечке, закинет петельку, челночок пропустит, пальчиком прижмет и затянет узелок. Елочку сухую на черенок для строги подыскать.
Посадка сетей – священное действо. Здесь даже меня приобщали. Я отвечал за поплавки. Нарезал из больших кусков бересты полоски сантиметров по восемь, срезал уголки, что бы потом нитки не цеплялись и совал их в кипящую воду. Береста закручивалась, превращаясь в плотно свернутую трубочку. Такие трубочки -поплавки прикреплялись на верхнюю бечевку сети – трехстенки.
Грузила были фарфоровые, благо завод фарфоровый и рыбаки быстро наладили их производство.
Про рыбу знали все. Ямы на реке, коряжник, пни, отмели, травы. Ходили перед рыбалкой на берег, смотрели, слушали, бывало, ногами притоптывали – гулко отзывались берега. Заволнило – ага, лещ подошел, подъязок спускается, щучка бултыхнулась, мелочишку веером пугнула.