Приклад ТОЗ-БМ 16 влетел в плечо. Слышал только характерный звук шлепка пули, разрывающей дикую плоть. Затуманило сознание, разум отказывался что-то понимать. Зверь дернулся, встал на дыбы и ринулся в воду, раздвигая грудью осеннее небо. Греби, друг, он наш, я не промахнулся! И друг погреб, вложив всю силу русского атлета в силу рывков, вламываясь в зыбкую поверхность озера. Лось направлялся на спасительный материковый берег, такой близкий и такой далекий. Плыл упорно, часто вскидывая голову, оглядываясь на преследователей. Сначала расстояние сокращалось, затем оставалось неизменным и вот силы покинули гребца, он промычал:
– Не могу! – А лось стремился в тайгу, все вскидывал и вскидывал голову, кося испуганным глазом.
– Бросай весла, ложись, – скомандовал. Поймал на мушку междуушье, дождался, когда лось вскинет голову (площадь поражения больше) и выстрелил. Последний патрон, последняя пуля, последняя надежда. Лось в пене, в серебряных брызгах почти весь выпрыгнул из воды, завалился на спину, погрузился в воду и в судорогах забил по ней ногами. Все. Победа.
Что случилось с нами? Кровь первобытных предков взбудоражила артерии, сердце билось плененной птицей, не успевая пропускать сквозь себя такой поток. Заорали, забились в сумасшедшем танце, обнимались, чуть не переворачивая деревянную лодчонку. Все! Мы с мясом, и никакой борт нам не нужен, во всяком случае на первое время. Радости не было предела. Гордость переполняла нас. Мы настоящие охотники, добытчики! Немного поостыв, подплыли к почти успокоившемуся, поверженному зверю. Накинули на рога веревку, медленно отбуксировали к острову и там привязали лося к осине.
Нескончаемо довольные погребли в лагерь. Километра полтора по протокам показались нереально длинными, наконец выскочили на прямой отрезок, и увидели наш лагерь с непотухающим костром, синеватым дымком над ним, одинокой выцветшей палаткой.
– Люди! Мы к вам с добычей! Еще несколько минут и подплывем к стойбищу. И тут Володя, блестя наадреналиненными глазами, почему-то шепотом, предложил:
– Студент, давай их разыграем.
– Как? Зачем? – не понял я.
– Молчи, ничего никому не говори, только после того, как я разрешу, потерпи Валюш.
Причалили. Нас никто не встречал. Подошли к костру, присели. На нас не смотрели, сидели угрюмые, злые, голодные. Пошевелив пустое ведро, Володя хриплым голосом спросил: