Можно сказать, что М. повезло – на второй раз ей удалось дозвониться до того самого медцентра, куда направил районный врач. Причина в том, что с недавних пор медцентр стал принимать пациентов и по воскресеньям, а весть об этом ещё не дошла до москвичей. И вот М. снова на приёме у онколога – казалось, можно облегчённо вздохнуть, но вот беда: гастроскопия показала наличие эрозивного гастрита. Тут снова на первый план выходят требования Минздрава: сколь бы незначительными были повреждения слизистой желудка, рисковать нельзя. А вдруг во время операции откроется кровотечение? М. взмолилась: готова согласиться на любой исход операции, только бы закончилась канитель, которая длилась уже почти два месяца. Онколог непреклонен – смерть пациента во время операции может стать причиной уголовного преследования.
М. пришлось смириться: мало того, что согласилась выполнить все требования, но и решила не жалеть деньги на такси – на том свете небольшая «заначка», что скопила, ей вряд ли пригодиться. Прямо от онколога поехала в НИИ гастроэнтерологии, тут же попала на приём к платному врачу, тот выписал кучу препаратов, причём из благих побуждений – чтобы М. поскорее избавилась от эрозии в желудке и могла лечь на операцию. Что ж, М. стала принимать эти препараты, но прошла неделя, а толку никакого – по-прежнему желудок иногда болит после приёма пищи. Решила по совету подруги обратиться в частную клинику. Снова поехала на такси, но дело того стоило – попала на приём к врачу с учёной степенью. Врач посмотрел рецепт, который был выписан в НИИ гастроэнтерологии и возопил: «Как можно было назначать такое количество препаратов в столь преклонном возрасте!» В итоге врач выписал другой рецепт, а через две недели М. снова сделала гастроскопию – слизистая желудка оказалась почти в идеальном состоянии, во всяком случае, без признаков эрозии.
Снова М. на приёме у врача медцентра. Снова нужно обновлять анализы… И вот наконец-то день консилиума, и только тут после изучения последнего анализа мочи выяснилось, что у М. то ли цистит, то ли что-то в этом роде. Видимо, во время обследования в больнице, когда брали соскоб, занесли инфекцию. Надо срочно лечить, а тем временем опухоль всё разрастается. Избавится М. от цистита, обновит устаревшие анализы, так ведь врачи найдут ещё какую-нибудь «неувязку». Ну почему такое издевательство? Уже четыре месяца М. ходит по врачам и конца этому не видно. Увы, эфтаназия у нас запрещена, поэтому придётся М. нести свой крест до самого финала. А ведь после операции возможны осложнения… И снова возникает вопрос: вся эта канитель зачем? Возможно, для того, чтобы министр отчитался перед главой государства: медицина с поставленными задачами справляется, стандарты медицинского обслуживания населения на основе ОМС соблюдаем, поэтому процент спасённых от смертельных болезней растёт не по дням, а по часам. Но что же это за ОМС, если после очередного посещения врача страх пациента лишь усиливается? И это в столице нашей Родины, в Москве! А что же делается на периферии?