- Вот как? - Родик обвел
нас взглядом, в котором явно читалась напряженная работа
мысли. - Обуздать, да, отец? То есть… Он не
кон‑трол‑ли‑ро‑ва‑ет это?
- Браво, сынок, браво. - Я
похлопал в ладони. - Именно. Не хочу сказать, что это большой
минус, все‑таки подобные вещи от детей зависеть не могут, но и
хвастаться тем, что не можешь держать в узде собственное тело, по
меньшей мере… неумно.
- Я понял, - серьезно
кивнул Родион, и тут же, словно вспомнив о чем‑то,
повеселел. - Ох, а ты ведь в зал собираешься, да? Уже ведь
одиннадцатый час…
- Какой умный сын у меня
растет, - повернувшись к Ладе, с гордостью констатировал
я.
- Весь в матушку, милый, -
с улыбкой прощебетала жена, за что была тут же поцелована в щеку.
Ну… не при детях же…
- Зал хоцу, - заявила
Белянка, потянув меня за ухо.
Это был славный выходной, один из
череды многих и многих. А следующим утром в училище пришло письмо
от князя Телепнева с просьбой о встрече. Это было странно, хотя…
Последние три года мы виделись с моим бывшим начальником все реже и
реже, сталкиваясь в основном либо по делам наших ведомств, либо по
заводским вопросам… да и то чаще всего в последнее время князь
делегировал на собрания пайщиков своего секретаря. Вот разве что
обязательные приемы… там, да, виделись, но ведь это не то, совсем
не то. И хотя со стороны казалось, что все идет как всегда, в этом
даже Высоковские были уверены, про Граца я вообще молчу, но я четко
ощущал, что князь отдаляется от нашей компании. Исподволь, тихо
уходит в сторону… И вдруг это письмо, как первый звоночек.
Разговор с князем вышел тяжелым и…
очень неприятным. Три часа объяснений привели к тому, чего и
следовало ожидать… Пай Телепнева был выкуплен самим объединением,
благо у нас в законодательстве не предусмотрено ограничение срока,
по истечении которого приобретенная доля должна быть продана
какому‑либо лицу. А вот деньги на выкуп пришлось собирать… Уж очень
не хотелось выдергивать нужную сумму из оборота. Но с помощью
удивленных выходкой Владимира Стояновича остальных пайщиков нам
удалось собрать деньги, не залезая в «кубышку» компании. И снова
дела покатили как обычно, хотя осадочек от телепневской эскапады
остался неприятный. Сам же князь на эту тему отказывался говорить,
просто‑таки категорически, сведя наше и без того скудное общение к
самому минимуму. Что, правда, никак не отражалось на его отношении
к остальным пайщикам. Поначалу те пребывали в некоем недоумении и
откровенно дичились бывшего соратника, но постепенно их добрые
отношения были восстановлены, а в глазах того же Берга и Хельги,
при взглядах в мою сторону, поселилась вина, которую я сознательно
старался не замечать.