Я не сумел уловить момент, когда он мгновенно превратился в небольшой столик с какими-то контейнерами разной формы. Мы с другом переглянулись и, не сговариваясь, протянули руку к одному и тому же контейнеру. Я руку убрал, предоставляя другу право первому посмотреть на его содержимое.
– Ну, не томи. Что там? – спросил я, видя, что он принюхивается.
Рашид протянул контейнер мне. В нём лежала серая масса, похожая на овсянку. Я тоже понюхал. Запах был очень слабый и непонятный, больше похожий на химический.
– Я это есть не буду, – заявил Рашид и сглотнул голодную слюну.
Я ничего не ответил, взял со столика ложку и зацепил немного массы. Дотронулся языком и подождал, пока рецепторы определятся в своих ощущениях. Мои глаза расширились, и я улыбнулся.
– Ну, что там? Не томи, что за дурацкая привычка мурыжить людей?! – возмутился Рашит.
– На, можешь есть, на вкус – куриные котлеты, – отдал контейнер другу, который повторил мои действия и с небольшим сомнением в глазах начал есть. Я открыл второй контейнер, опять попробовал содержимое и присоединился к другу.
Два других контейнера мы также опустошили, как и первые, придя к мнению, что не зачем было тащить нас неизвестно куда, чтобы отравить. В итоге наелись и выпили предложенный напиток, похожий на чай. Теперь жизнь уже не казалась такой законченной, а оптимизма прибавилось.
Только обсудили с ним наши шансы вернуться домой, как дверь опять бесшумно раскрылась, и в комнату заехали два агрегата, похожие на вертикальные отпариватели.
Я присвистнул, а Рашит рассмеялся.
– Макс, похоже, что нас сейчас будут парить, – он встал и подошёл к ним поближе, рассматривая трубки и щётки со всех сторон. – Смотри, здесь и утюжок сбоку есть? То, что не отпарят, прогладят, – хихикал он.
Я тоже подошёл. Мне показалось, что они этого и ждали, потому что как только мы оба оказались в зоне досягаемости, начали вокруг нас вращаться с бешеной скоростью. Я чисто инстинктивно закрыл глаза, спрятал руки в карман пиджака и сжал одной рукой пилочку. Созданный вихрь трепал только одежду, других ощущений не было, поэтому я решил приоткрыть один глаз и попробовать рассмотреть, что происходит. Взглянув на Рашита, я понял, что слова о санобработке были не пустыми: он стоял абсолютно голый и тоже со сжатыми кулаками и закрытыми глазами. Я скосил глаз на себя и увидел ту же картину.