А потом руки сами собой поднялись вверх вместе с цепями, потащили меня к тем самым металлическим кругам на стене и прилипли к ним. Рашит с растерянным лицом оказался рядом со мной через несколько секунд.
– Что происходит? – крикнул он через жужжание роботов.
– Не знаю. Санобработка, наверное, – ответил я, тоже не понимая, что сейчас с нами будут делать.
Мы ощутили все прелести процедуры уже через пару секунд, когда нас начали чистить и обливать растворами, начиная с головы и заканчивая ступнями. Я фыркал и мотал головой, пытаясь выкрикнуть ругательства, но под напором мелких струй жидкости, которая одновременно била по телу из тысячи отверстий, это становилось невозможным, поэтому оставалось только материться про себя и мычать, выражая недовольство. Всё равно увернуться не было никакой возможности, так как зафиксированные руки и ноги не оставляли шансов для бегства. Всё закончилось так же резко, как и началось. Пока мы отплёвывались и ругались теперь уже вслух, роботы нас высушили и начали одевать в серую робу, которую они ловко застёгивали на гибкие магнитные липучки по швам. Как только с одеждой закончили, подняли нам попеременно ноги и одели высокие ботинки, тоже на липучках.
Роботы немного отъехали от нас, и я прислушался к их шуму, подозревая, что это ещё не всё, поскольку нас продолжали удерживать. И оказался прав. Мочку правого уха прострелила боль и жжение. У себя я не мог рассмотреть, что произошло, поэтому посмотрел на друга. У него мочку закрывало широкое белое кольцо, в центре которого горел маленький красный огонёк.
«Вот и всё, – подумал я, – теперь точно не сбежим».
После этого нас отпустили. Только теперь мы сами уже не торопились никуда уходить, стояли и молчали, пытаясь привести в порядок мысли. Рашит зашевелился первым.
– Уроды, ободранная рука теперь горит от их растворов, – зашипел он, потирая ссадину.
Я хотел потрогать ухо, но обнаружил, что у меня в руке осталась пилочка, поэтому сначала поискал карманы на новой одежде, которых в ней оказалось целых пять. Три на куртке и два на брюках. Быстро и незаметно спрятал пилку и потрогал своё кольцо. Ухо уже почти не болело, просто чувствовался дискомфорт и тёплый металл.
– Почему он тёплый? – спросил Рашит, тоже трогая мочку.
– Не знаю, только кажется мне, что оно не для красоты на нас надето. Ну, как? Версии есть? – спросил я друга.