– Он не я… – уже тише вторил Андрэ. – Его… просто не любит папа…
– Угу… а с чего он так взял, Андрэ этот?
– Потому что его папа другим улыбается, а ему нет. Потому что его папа постоянно оставляет его одного. Потому что его папа… – опять нарастала нервная интонация.
– …А чего не помочь совёнку? Стань ты ему другом.
– Я не могу.
– Да почему же! Конечно можешь!
– Папа говорит, что я могу играть только с маленькими детьми. А они глупые – я не хочу с ними играть. А большие говорят: я глупый. Они не хотят играть со мной, – всплеснул руками Андрэ, видимо изображая жест отца. – А потом вообще отнимает моих друзей, ведь ему стыдно за меня. Все дружат с людьми, а у меня есть только совы.
– А почему совы, Андрэ?
– Совы?.. Ну потому что я их обожаю! – сладко-сладко улыбнулся мальчик и обнял невидимых друзей.
Не зная, чем ещё развеселить мальчишку, Жиль вздохнул, но маленький незнакомец сразу всё уловил и насторожился:
– Вы зря со мной разговариваете. Папе будет стыдно, если он меня увидит с вами.
Дверь кабинета резко открылась, и показался Кабо:
– Вовсе не будет мне стыдно, Андрэ! – Потрепал он сына по голове, и тот просто засветился от удовольствия. Жиль сразу понял, что мальчику не привычен этот жест. Феликс пожал руку Ивону и пригласил войти в кабинет, но тот сделал вид, что говорит с совёнком:
– Ну а мама? Мама-то небось любит Андрэ?
– Совсем. Совсем не любит, – отвечало пёстрое бурое «перо».
Феликс нахмурился, скрестил руки и оглянулся по сторонам.
– Ну не может быть! – добродушно настаивал Жиль.
– Это может быть! – как-то зло блеснули глаза мальчика. – Она просто оставила Андрэ в чужом гнезде, а сама улетела. Далеко-далеко. Лишь бы её никто не нашёл и не сказал, что она плохая.
– Да… – встрял Кабо, нервно застучав носком ботинка по полу. – В принципе так оно и есть…
– Откуда тебе знать! – закричал мальчик. – Ты запрещаешь мне играть с Андрэ! Он не мог тебе рассказать!
– Хорошо-хорошо, будь по-твоему. Я просто так сказал. Вечером заедем в кафе, а пока играй на здоровье со своим Андрэ. Ну давай, беги… – И Кабо сам зашёл в кабинет, не дожидаясь Жиля, которому пришлось наскоро попрощаться с мальчиком и шмыгнуть следом.
– Простите, – бросил Кабо, не оборачиваясь. – Он болен. Не везде наука опередила болезни, что-то так и остаётся с нами навсегда… Выглядит он на семь-восемь, а ему уже двенадцать. Я бы и раньше вас пригласил, да просто думал: это он опять сам с собой говорит. Там ещё няня резко приболела… то да сё… Ещё раз извините, в общем.