Тревожимся ли мы про настоящее, про то, что есть в моменте, что с нами происходит именно сейчас? Тоже нет.
В настоящем мы можем испытывать страх, и важно научиться разделять тревогу и страх. Сделать это очень просто: страх – про что-то конкретное, тревога – непонятно, про что.
Мы можем испытывать разные чувства: радость, надежду, грусть, можем чувствовать одиночество, или наоборот близость с кем-то в плоскости настоящего, но мы не можем ощущать тревогу про настоящее. Тревогу мы адресуем в будущее.
Она всегда направлена на будущие события. Она про что-то, что может произойти, и это будет плохо для нас. Или наоборот: что-то, чего нам хотелось бы, на что мы надеялись, не случится, не произойдет. Но когда уже мы узнаём о том, что не случилось, то мы можем переживать, грустить, злиться – всё, что угодно, но это уже не будет тревогой, потому что это уже случилось (прошлое), а наши чувства – в настоящем.
Мы не можем знать будущее. Мы знаем только прошлое, хотя, если честно, здесь всё не так однозначно. То прошлое, которое мы знаем сейчас, предстает нашему внутреннему взору с точки зрения нынешнего момента, из нашего «сейчас». В большинстве случаев это прошлое – искаженное, преломлённое сквозь «призму» последующих событий.
Искаженное – не значит плохо. Просто под воздействием того, что я уже знаю к настоящему моменту своей жизни и того, какая я сейчас, оно определённым образом трансформируется. Возможно, вы замечали, что ретроспективных «предсказателей» вокруг – каждый первый. «Я же говорил!» – когда уже всё случилось. Есть даже поговорка «крепок задним умом»: то есть когда всё произошло, можно найти множество логичных объяснений, в противовес тому, когда речь идёт о прогнозах, значительная часть которых не сбывается. Поэтому на прошлое мы будем смотреть по-разному, разное там помнить, или наоборот не помнить, потому что сопрягаем его с теми событиями, о которых знаем сейчас, но не знали тогда.
А про будущее мы ничего не знаем. Мы можем только предполагать, надеяться и опасаться того, что что-то может случиться или наоборот не случиться. В стабильные времена значительная часть наших предположений становится реальностью, а в кризисные, переломные оснований для прогнозов становится намного меньше, как и уверенности в их исполнении. Поэтому понятно, что в ситуациях неопределенности, когда рушатся привычные вещи и устоявшиеся правила, тревога растет.