Я подчинилась их воле. Первые три курса они помогали мне деньгами, а потом уже я сама отказалась от их финансовой помощи, так как нашла работу, которую могла совмещать с учебой. С тех пор прошло десять лет. За эти годы я ни разу не посетила родителей. До сих пор не могу простить их за черствость души и того, как они поступили со мной.
– А что Артур? Ты о нем больше ничего не сказала.
– Он уволился из школы второго сентября и уехал к себе домой в Дагестан.
Я долго зализывала душевные и сердечные раны. На парней, которые пытались ухаживать за мной, смотреть не могла. Девять лет ни с кем не встречалась.
По-видимому, душевные раны зарубцевались, когда я встретила Алексея и не на шутку увлеклась им. Под напором новых чувств старые разочарования забылись.
Алексей был старше меня тоже на шесть лет. Ухаживал очень красиво и сумел избавить меня от излишней осторожности и подозрительности. Мы встречались с ним почти год. Ездили вместе отдыхать на Канарские острова, проводили вместе чудесные выходные, когда он был свободен от командировок, разговаривали по телефону в разлуке.
У меня даже стали появляться мысли о том, что мы скоро поженимся. Но Алексей на это только улыбнулся и просил меня не спешить, поскольку любовь, а не штамп в паспорте скрепляет отношения между мужчиной и женщиной. И я согласилась с ним.
В Сочи мы должны были приехать вместе, но за две недели до отлета ко мне пришла женщина, которая представилась женой Алексея и показала их свидетельство о браке.
К счастью, она оказалась не скандальной женщиной. Мы с ней даже посидели в кафе, как две подруги по несчастью. У них было двое детей школьного возраста. Я извинилась перед ней, хотя могла и не делать этого, поскольку не знала, что Алексей женат.
Он, как оказалось, привычно меня обманывал, придумывая легенды о своей работе с командировками. И я для него была не первым случаем измены. Когда мы расстались с Марией, я пришла домой и долго плакала. Не об Алексее, а о своей несчастной женской судьбе, в которой меня преследовали сплошные обманы со стороны мужчин. Наверное, во мне есть что-то такое, что позволяет им не относиться ко мне серьезно и воспринимать только как любовницу.
– Ты не права, – вклинился в ее повествование Герман. -Ты женщина, достойная любви.
Пойми, ты можешь составить счастье любого мужчины, если он не подонок.