Докурив, попутно наблюдая за всем этим, выкинул бычок в окно и улёгся обратно в кровать. Как же та мне надоела за проведённую на ней неделю! Все бока себе уже отлежал, а сколько мне ещё предстоит валяться!? Угораздило же меня повстречать на дороге эту мамзель, из-за которой я теперь здесь валяюсь!
Тут в горле моём запершило, и я закашлялся. Открыл прикроватную тумбочку, достал ещё одну бутыль минералки и принялся жадно пить, но сухость во рту не пропадала, а зуд в горле только усилился. Только простуды мне ещё не хватало, вскользь пронеслось в голове. Следом в груди больно кольнуло, от чего я привстал на локтях, тут же упав обратно. – Что за…? – моё самочувствие резко начало ухудшаться.
Горло сковало спазмом, от чего я не мог толком вздохнуть, чтоб протолкнуть в себя воздух. Начал хрипеть и задыхаться. В груди, в области сердца нещадно кололо, от чего хотелось разорвать себе грудь, чтобы выпустить боль наружу. Понимая, что ещё немного и я попросту задохнусь, я попытался закричать во всё горло, чтобы позвать дежурную медсестру. Но вместо крика из горла вырвался стон не громче самого тихого шёпота. Тогда я попытался подняться с кровати, чтоб на второй, здоровой ноге доскакать до коридора. Но только уселся на задницу, намереваясь свесить с кровати ноги, как меня неведомой силой вдавило обратно в кровать, совершенно меня обездвижив. Теперь я не мог пошевелить ни одним своим мускулом, лежа на спине, словно парализованный. Только и ощущая, что совсем не могу дышать, в тщетной попытке вздохнуть, ещё кое-как раскрывая свой рот.
Кричать, дёргаться и шевелиться мне что-то мешало. Уставившись вылезавшими из орбит в потолок глазами, я отчётливо осознал, что видимо это конец! Как прямо над моей койкой сам воздух начал вибрировать, собираясь в тугой не просвечивающийся комок. Который казалось можно было даже потрогать, если бы я только смог до него дотянуться. После чего он сам опустившись упал на меня, целиком окутав меня вместе с кроватью. Образовав вокруг сплошной вакуум, через который я перестал различать даже малейшие звуки. А он, словно впитавшись в меня, вдруг резко отринул обратно, вырывая из моего тела вместе с собою и частицу меня самого.
Последнее, что я смог после этого разглядеть, только на этот раз уже будто со стороны. Так это то, как на больничной койке по-прежнему лежит моё замершее, бездыханное тело. А то, что можно назвать сознанием, разумом или душой, поднимаясь всё выше над койкой, уносится прочь, увлекаемое вслед за собой тянущей меня неведомой силой.