А она:
– Да мне сё-равно…
Равно так равно… Ага…
Привёл, значит, да и спрятался с ней на сеновал. Укромное местечко ещё загодя изготовил. Ну, думает, и бабка здесь не помешает, и даже не узнает старая.
И давай он тут на чердаке извиваться. И так, и эдак! Одурманился парень. Откель – и не поймёт – ему такое счастье-любовь привалило.
А она-то, краля его, лежит, как бревно бесчувственное, и ухом не шевелит, бровью не ведёт, только соломинку покусывает, будто не ела три дня.
Ну как там – не знаю, а только добился Юрка свово и напала на него истома. Смотрит на неё и разные заботливые слова выдумывает: «Ах ты, лягушонок мой заболотный, такая-сякая раскрасавица, толстовата ты уж больно, но зато какая красавица выраженьем глаз!»
Лень у него по суставам пошла, такое состояние вялое, что захотелось чёрт-те что плести, разные нежности наговаривать.
– Цветок, – говорит он, – ты мой благоуханный! Милашка-раскрасавица! Как только мы с тобой жить будем?
А она:
– Как жили, так и будем.
– Свадьбу, – говорит Юрка, – такую отгрохаем! На весь… на весь… на всю улицу!
– Зачем это? – спрашивает, челюсть отвалив и туалет поправляя.
– Чтобы все знали-видели!
Сморщилась она кисло да и отвернулась.
– А ты что? Не хочешь? – Растерялся Юрка.
– А на кой она мне, свадьба-то твоя?
– Как на кой? – Разинул он рот. – Замуж тебя беру!
– Обрадовал! Ты школу-то хоть кончил?
– Кончил.
– В группе умственно отсталых?
Задрожали у Юрки губы.
– Посопел мальчик и будь доволен.
Да как захохочет хрипло, аж слёзы у Юрки на глаза навернулись.
– Скотина ты, – молвит он.
– Чего-о?! – Приподнялась она на локте. Лицо суровое, мрачное.
Да как хрястнет его сплеча по-крестьянски по лицу ладошкой – искры из глаз, душа в небо. Да как схватит его за грудки, да как поднимет, да как тряхнёт! Задрожал Юрка, как осиновый лист. Побелел весь. А она ему:
– Я тебя сейчас так отдраю – всю жизнь светить будешь!
Испужался он шибко да как взревёт:
– Н-е-е надо!
Бабка как на духу из хаты. «Чевой-то стряслось? Ох! Ах!» Видит такое дело: «Караул! – кричит, – убивают! Мово Юрочку убивают! Карау-ул!»
– А-а-а! – вопит Юрка.
А девка перепугалась, ничего не поймёт, да и подумала, как бы чего не осложнилось, может, думает, на чужой чердак залезли. И давай бог ноги что есть силы.
Смотрит Агафья, а внучок её весь в поту холодном да ещё и слезьми обливается.