– Я сделаю все, что в моих силах, – сказал Грегори и обнял ее, закопавшись в ее короткие волосы, вдыхая аромат сладких духов и сигарет.
– По крайней мере постарайся, Грег, – ответила Оливия, обняв его за бедра.
* * *
Идиллия Вирджинии Уотер казалась Грегори излишне переоцененной. За неделю они пешком исходили все местные окрестности и достопримечательности. Проводили время, как пенсионеры, хотя им было по 28 лет. Ладно, Оливии было 29, но это не играло никакой роли.
В Лондоне же было излишне много соблазнов. Все эти друзья из прошлой жизни, которые в последние полгода недоумевали, почему красавчик Грег отказывается раздуть по косячку гавайских шишек, хотя до этого регулярно баловался белым. Все те друзья, от которых Оливия не могла говорить без вздувавшейся на лбу вены, люди, «тянущие тебя на дно». Они не были настоящими друзьями, утверждала Лив, но других у Грегори не осталось. Амир Малик был единственным настоящим другом, с которым Грегори прошел детство и юность. Взбалмошный, смешной, умный, он отправился в Сербию в самом начале войны, когда начались этнические чистки, хотя даже стрелять не умел. Пропал без вести. Его семья до сих пор ждет, но всем давно было понятно, что он погиб в первой же перестрелке, если вообще добрался до места.
Вечера пара проводила в домашнем кинотеатре, отдыхая от прогулок. Грегори разослал своим постоянным заказчикам временный адрес, куда стоило отправлять кассеты с фильмами и рабочую корреспонденцию. По работе нужно было смотреть эти кассеты, но Лив терпеть не могла ужастики: считала их слишком тупыми. В этом была львиная доля правды. Единственное исключение она сделала для «Сияния» Кубрика.
Холст, оставленный на террасе, уже две недели был девственно чист. Грегори предпочитал возиться с постером к ремейку «Деревни проклятых», он уже сделал десяток набросков с кукушатами Мидвича, но понятия не имел, с чего начать свой шедевр. Работать с чужими идеями было в разы проще, чем родить свою. Иногда он стоял напротив холста минут двадцать, но каждый раз уходил, даже не взяв в руки кисточку.
Оливия достала из мягкой пачки George Karelias and Sons сигарету и чиркнула спичкой. Она курила регулярно, но не больше трех сигарет в день: утром за чашечкой кофе, после обеда и перед сном. Никаких исключений. Иначе вредная привычка завладеет ей, как это ранее было с кокаином и LSD. Она выпустила носом дым, держа сигарету между указательным и средним пальцами, с интересом наблюдая, как Грегори вновь таращился на пустой холст. Темнело.