Почему в марте 1917 года, в переломный момент для России и монархии, никто не встал на защиту оклеветанного государя? Как получилось, что с первых минут революции царь с семьей воспользовались покровительством своего злейшего врага – Временного правительства? Что стало причиной гибели последнего императора – «изоляция от народа и армии» или он сам ступил на путь к подвалу Ипатьевского дома, в необъяснимой слепоте разрывая последние связи между народом, армией и собой?
Я не случайно говорю о «необъяснимой слепоте», поскольку Николай II всю жизнь мечтал быть «заодно с народом». И в конце царствования не сомневался, что «народ его очень любит, жалеет лишь о том, что видит не часто, не близко, желая императору только благополучия». Именно так говорил царь своей матери, вдовствующей императрице Марии Федоровне.
Кого винить? «Вся Россия расплачивается за жизнь и смерть святых мучеников», – сказала недавно дочь Е. С. Боткина, царского врача, погибшего вместе с ним. Неужели личная, частная трагедия в Царском Селе навлекла на страну неисчислимые беды?
Поищем ответ на вопрос.
29 января 1914 года В. Н. Коковцов, долгие годы служивший министром финансов и ставший премьер-министром после убийства Столыпина в сентябре 1911 года, был внезапно отправлен в отставку без всяких видимых причин. Сильно этим расстроенная вдовствующая императрица Мария имела с Коковцовым беседу. «Выслушав мои объяснения, – рассказывает министр в мемуарах, – императрица долго сидела в молчании, потом расплакалась и сказала: «Знаю, вы честный человек и питаете по отношению к моему сыну только лучшие намерения. Поэтому поймете, как я боюсь будущего и терзаюсь мрачными предчувствиями. Невестка (императрица Александра) меня не любит, подозревает, будто я ревностно держусь за свои прерогативы. Она не понимает, что я думаю только о благополучии сына, вижу, мы прямо движемся к катастрофе, а император слушает одних льстецов, не хочет видеть, даже не догадывается, что перед ним творится, и я уже плохо вижу, не представляю, что нам угрожает. Теперь вы свободны, не осмелитесь ли сказать императору все, что думаете, предупредить его, пока не поздно?»
«Мы прямо движемся к катастрофе», – заметила вдовствующая императрица еще до войны, когда благосостояние империи достигло высшей точки. Почему она плакала перед бывшим премьер-министром? На что должен был осмелиться Коковцов, о чем предупредить?