– Брат у меня гурман, так что кулинарный талант его жены оказался очень уместен. Ну и нам всем перепадает, тоже хорошо.
– Ваш брат с женой вместе с Ириной Михайловной живут? – спросила Алеся.
– После папиной смерти мама решила жить одна. Так для всех лучше. Было.
Обеспеченные люди. Есть возможность не возражать такому маминому решению. Хотя квартира и так-то большая, а для одного человека просто огромная, и логичнее было бы жить в ней семье кого-нибудь из сыновей или внуков.
Стоило Алесе об этом подумать, как ей стало так стыдно, что даже кровь в лицо бросилась. Игорь Павлович говорил о быстром взрослении в положительном смысле, но когда ловишь себя на таких вот мыслях, то поневоле подумаешь, что лучше бы не взрослеть, а оставаться в том возрасте, в котором бабские рассуждения были еще незнакомы.
– Спасибо, Игорь Павлович, – сказала Алеся. – Суп и правда очень вкусный.
От кофе она отказалась, а тарелку он ей помыть не дал – поставил в посудомоечную машину. И вышел провожать Алесю во двор, хотя совсем это было не нужно.
Дом, на который она оглянулась от решетчатой ограды, выглядел как-то беспорядочно. Нельзя было даже понять, сколько в нем этажей, то ли пять, то ли больше, то ли меньше.
– И больше, и меньше, – ответил Игорь Павлович, когда она его об этом спросила. – Было четыре этажа, потом пятый достроили, потом шестой отчасти. Встройку сделали с Лялиного переулка, и квартиры там вышли странные, узкие, тесные, кухни чуть больше шкафа. Квартирный вопрос, как известно, москвичей испортил, и дома наши испортил тоже.
– А внутри не кажется, что тесно, – сказала Алеся.
– Теперь – да, – кивнул он. – Коммуналки давно расселены, переделаны. А все мое детство прошло под знаком тесноты и капитального ремонта, причем крайне бестолкового. Тогда ведь жильцов не спрашивали, что им нравится. То паркет во всех квартирах накрывали линолеумом, то трубы отопления зачем-то под потолок переносили. То электропроводку набили прямо по штукатурке – потом обои нельзя было поменять, от клея цепь замыкало и током било.
– Я смогу поставить Ирине Михайловне следующую капельницу, – сказала Алеся. – Вы ведь это хотите спросить?
– Да.
Он не удивился ее вопросу и, ей показалось, обрадовался тому, что она догадалась о его колебаниях.
– Сегодня в ночь дежурю, завтра с утра работаю, а вечером приду.