В этот момент у меня возникает такое чувство, будто мою душу вскрыли, а анестезию вколоть забыли.
– Тетя Аня, но у меня всё равно в голове не вяжется, как же это может быть? Как можно хотеть и одновременно так сильно наказывать…
– Эмоции… – просто отвечает она, а в глазах столько боли, что хватило бы на четверых.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Когда такой человек наказывает свое чадо, он получает в ответ эмоции, которые являются своего рода заменителем полового акта…
Тогда же:
Влад
Захожу домой переодеться. Скидываю в прихожей куртку, иду в спальню и вдруг слышу громкий Филькин мявк из кухни, а заодно и девичьи рыдания.
– Фу, это так невероятно мерзко… отвратительно просто… кошмар…
И тут вдруг в диалог вступает вторая Кареглазка, уж больно тембр голоса похож.
– Знаю, милая, знаю!
«Э-э-э… Это что сейчас было? Обман слуха?»
Несусь на кухню и застаю свою ненаглядную в объятиях совершенно незнакомой женщины. Хотя почему это незнакомой – они с Лизой почти на одно лицо.
– Здрасте…
– Ой, Влад… – Моя Кареглазка принимается активно вытирать слезы. – Познакомься, пожалуйста, это моя тетя, Анна Борисовна…
– Приятно познакомиться, – киваю. Но на тетю мне сейчас решительно плевать, гораздо больше волнует Лиза. – А ты чего рыдаешь?
– Я, наверное, пойду… – суетится гостья. – Лизочка, помни, о чем мы с тобой говорили. Еще обязательно увидимся, и ты можешь позвонить в любой момент!
Она кивает, бросается провожать тетю, а я остаюсь на кухне с открытым ртом.
– Откуда у тебя появилась тетя? – спрашиваю у Лизы, когда она возвращается.
– Я с ней встретилась еще вчера, поэтому и задержалась, но ты не дал сказать…
Да, вчера меня было не остановить, чего уж там.
– Ладно, впредь буду сначала выслушивать, а бухтеть потом…
Лиза смотрит на меня исподлобья, и что-то маловато в ее взгляде веры в мои слова. Что тут скажешь, моя девочка меня знает!
– А почему ревела? – очень жажду прояснить этот момент.
– Потому же, почему вчера молчала в гостях…
– Э-э-э… Не понял! – хмурю брови.
Тут Лиза бросается ко мне на шею, снова начинает всхлипывать и с чувством просит:
– Владик, пожалуйста, можно мы никогда не будем об этом говорить?
Значит, как рыдать у меня на плече в три ручья – это мы можем, а как объяснить, в чем дело – сразу в кусты. Очень по-женски! Логика прослеживается на раз…