Должно быть, это было правдой.
Когда ее отец умер, люди хвалили ее за стойкость и выдержку. Когда мать вышла замуж за Эдварда, она встала на защиту Майи, которую их отчим стал постоянно унижать.
Мать закрывала глаза на очевидное и продолжала верить тому мужчине, хотя он постоянно лгал ей, позволила ему манипулировать ею, и долгое время Беатрис не могла простить этого матери.
Но когда Беатрис вышла замуж за Данте, она проявила такую же слабость, как и мать. Данте не лгал, но от этого Беатрис все больше винила себя в своем заблуждении. Он был не тем, за кого она его принимала.
Они с Майей простили мать, ведь они были родными людьми, и теперь сестры желали только одного: чтобы их наконец-то разведенная мать не испытывала чувства вины.
– Как поживают твои родители? – Она спросила это из вежливости, не сумев приглушить холодную нотку в голосе.
– Нормально.
Подняв брови в знак одобрения, Беатрис вспомнила о том, как прошел ее первый ужин с его родителями. В парадной столовой дворца ощущалось такое напряжение, что у нее пропал аппетит. Все реплики короля и королевы, обращенные к ней, содержали скрытую иронию, поэтому Беатрис пришлось пойти спать голодной.
И в одиночестве.
Было два часа ночи, когда она услышала шаги Данте. До этого момента она лежала в кровати без сна, в чужой комнате, в чужой стране, и считала минуты, которые казались ей бесконечными.
Она включила ночник, стоявший на столике.
– Прости, я не хотел будить тебя.
Беатрис увидела, каким измученным было лицо Данте. Ей захотелось обнять его. Если для нее сегодня был тяжелый день, то для него, похоже, этот день был в сто раз тяжелее.
– Я не спала, – сказала она, когда он сел на край кровати. – Я ждала тебя. Ты выглядишь очень усталым. – Она провела ладонью по его подбородку. На нем уже выросла короткая щетина, и это было очень сексуально.
– Я не очень устал. – Наклонившись, Данте сжал ее руку и прошептал прямо в губы: – Я просто хочу быть с тобой.
Беатрис отогнала от себя эти болезненные воспоминания. Они напомнили ей о ее собственной глупости. Данте всегда возносил ее на чувственные небеса, но в ту ночь их связь была гораздо глубже. Приходя в себя после страсти, она прижалась к нему, и слезы счастья выступили у нее на глазах. Она чувствовала себя такой… счастливой.
Но это была ложь, самообман, и трещины в отношениях появились уже в тот момент, когда их разгоряченные тела остывали в бархатистой тьме.