Я указал ему на конверт и на письмо. В моих больных глазах они переливались радугой и играли цветами. Конверт искрился, а письмо яростно пылало. Возможно, что это лишь моя фантазия придумывает образы, но всё же, смотря на эти кривые буквы, на слова, полные ошибок, видел за ними человека, мужчину, влюблённого искренне, и мечта которого угасает.
Я как могильщик, как долбаный дурак, вызвавшийся на бесполезную должность. Я словно бы зарываю поглубже тело мертвеца в памяти истории, оставляя на поверхности лишь могильную табличку, портрет, иллюзию того, что он всё ещё жив, что где-то на этом свете живёт он, какой-нибудь А. В. – воин, умерший с честью, который сражался за свою родину и умер в братской могиле, а его родственники, поникнув душою и умерев верой, пишут ему, несуществующему, и каждое письмо от него – что-то фантастическое, абстрактное, ужасное.
Не удивляйтесь тому, что мы с Виски так долго работаем над одним лишь письмом. Это такая же работа, как, к примеру, изготавливать детали самолётов на войну. Каждый винт и болт, закрученный неправильно, может привести к падению самолёта или остановке танка, а это, в свою очередь, поведёт за собой ряд других событий.
Виски смотрел на меня, как на дурака. В итоге он, лишившись дара речи, просто закрыл лицо ладонью и со словами:
– Ладно, делай что хочешь. Хоть иди в дом к Жизель и стриги её сфинкса, я не против, – и кивнул рукой.
Я и написал так, как хотел. Переписал всё то, что уже было заготовлено и просто вместе незадачливого «не присылать» написал о том, что девушка купила себе новые носки, что она любит Марка и что она – настоящая принцесса Египта. В общем, написал то, что пришло в голову, хоть Виски и показалось это бредом.
Затем девять писем подряд были от какого-то безумца-рабовладельца из Америки. В Нью-Йорке 23 африканца убили около десятка белых, но их остановили. Жуть берёт, читая подобные письма. Сейчас же он пишет своей бывшей жене, которая уехала от него, увидав только его жестокость, и просит у неё поддержки. Мол, грустно ему и стал он беден. Виски просто промолчал. Жена его умерла во время родов, а ребёнок, по всей видимости, родился чёрным. В этом нет ничего плохого, я лично нейтрально отношусь к любому цвету, будь то настроения или кожи, но, если судить по ситуации, что царствует в мой время…