«…и будут слова эти, которые Я заповедаю тебе сегодня, на сердце твоем… и будут они украшением над глазами твоими, и напиши их на косяках дверей дома твоего и ворот твоих»…
Но тогда я слушал его и не слышал. Я все считал про себя: один… два… три… четыре куска!..
– А ведь я приносил тебе слово Завета! – упрекнул меня старик…
– Четыре куска сахара! – не мог успокоиться я. – Мама разрешала нам с братом класть в стакан только один кусок! Сахар же был по карточкам!..
– Я вознес тебя над временем, дабы узрел ты миг Дарования! Слушай!.. Смотри! – говорил я…
Он простер руку, и в сумеречном небе я увидел как будто бы кадр из фильма «Моисей»:
…гора горела огнём до самых небес, и была тьма, облако и мрак…
И голос старика был как голос диктора:
– Синай стоит в огне… земля дрожит… и Бог говорит с народом Израиля!
– Да не будет у тебя других богов! – машинально подхватил я. – Почитай отца твоего и матерь твою!.. Не убивай!.. Не прелюбодействуй!.. Не желай жены ближнего твоего… ни раба его, ни вола его!..
– Помнишь! Знаешь! – палец пророка вонзился в стекло. – Значит, не был мой глас вопиющим в пустыне!
Я не стал разочаровывать старика. Откуда ему знать, что каждую из моисеевых истин мне довелось открывать самому.
Но хорошего настроения как не бывало. Вместо сытого благодушия в голову полезли непрошенные воспоминания, как будто кто-то против моей воли листал подзабытые странички довольно-таки долгой и небезгрешной жизни…
…Мы жили тогда в сибирском городе. Шла война, и в небольшой комнате деревянного дома кучковались одиннадцать эвакуированных душ. Раньше всех просыпалась бывшая домработница Манька. Вот и в этот раз она ни свет, ни заря заколготилась в своем углу, зашуршала, заворчала что-то. Собиралась на рынок…
– Теть Дор, а куда деньги делись? – безобразно громко зашептала Манька.
– Вечером были в моей сумке, – сиплым со сна голосом подсказала мама.
– Да уж я все бебехи из нее вытрясла, а ничего нет!
– Где ж им еще быть! – Мама нехотя выползала из угретого лежбища, а я тихо-тихо задвигал себя за спину младшего братца. Ох, чуяло мое сердце!..
– Ленька-подлец! – вдруг догадалась мама. – Он, ворюга, весь вечер здесь крутился!
– Ну, душа из него вон!
Манька и мама кинулись в хозяйскую комнату. В сенях загремело – они вооружались.
– Вот он! Под кроватью! – кричала Манька. – Забился гад… Веником не достать!..