Впрочем, был или не был – это вряд ли имело какое-то значение. Я расплатился и вышел, чтобы подняться к себе. Дома у меня было бренди, а еще – бутылка «Джек Дениэлс», и я вполне мог продолжить пьянство в одиночестве. Сейчас мне как раз внезапно захотелось его – одиночества. В тишине, приправленной мягким дымком теннессийского виски, седьмой номер, – можно было, пожалуй, и доразмышляться до чего-нибудь.
Да, однажды я был на революции, более того – я участвовал в ней и замечательно помню, как это. Плохо одетые люди с прекрасными и сумасшедшими глазами ненавидели таких же плохо одетых людей с обратной стороны баррикады и пытались причинить своим заклятым врагам «телесные повреждения различной степени тяжести» – вплоть до несовместимых с жизнью. В одной из толп этих нелепых идеалистов был и я – в продранном в недавней стычке пальтишке, с нежно-розовым шрамом от недавней ножевой раны и подгоревшей овсяной кашей в голове. Тогда я не понимал еще, что всякая революция – это бесплатная и, к тому же, смертельно опасная работа, которую плохо одетые люди делают для хорошо одетых людей. В те годы я был слишком юн, чтобы задумываться о таких вещах.
Там и тогда, в толпе яростных и слепых в своей вере оборванцев, я был занят, как и всякий другой, самым важным делом – я искал Родину. Родину искали и наши враги – оборванцы с другой стороны баррикады. Но найти ее ни нам, ни нашим врагам так и не удалось – оказывается, хорошо одетые люди давно продали ее третьим лицам. Оно и понятно: за элитную одежду, еду, квартиру, машину, дачу, любовницу, яхту – одним словом, за повышенный комфорт жизни надо платить. Вот они и платили. И мы могли разбивать друг дружке свои глупые идейные головы сколько угодно – проданной Родины от того не становилось больше.
Родины не было – вместо нее ступни обжигала чужая земля, всегда готовая плюнуть ненавистью и свинцом. Потому, возможно, я так легко и бежал оттуда? Да и что может быть проще: из одной чужой страны перебраться в другую, а потом и в третью? Вот я и перебрался – ведь так? Так всё и было? – спросил я себя.
Нет, черт побери, – всё было не так! Рассказанное выше – та чудесная версия, которую ты привык излагать самому себе, находясь в приятном подпитии, или каким-то другим людям, когда наступает миг так называемой «откровенности». Рассказанное выше – всего лишь часть правды, а значит – самая мерзкая ложь. Ты снова врешь, привычно и безболезненно ты снова врешь самому себе – потому что так удобнее. Потому что так проще.