Отец считал, что это хорошо, и никто из моих учителей, даже пастор не возражал ему. Он не позволял мне оставаться без дела, хотя бы и наружно. И он был против всякого участия в общении с другими мальчиками «дурных наклонностей».
Он научил меня, как планировать, действовать по плану, рекламировать и продвигать.
Я всегда должен был находиться дома, чтобы писать, читать и «учиться»!
Постепенно я освободился от шитья перчаток. Хотя, если даже если он уходил, от этого было не легче: ведь он брал меня с собой.
Когда я видел, как мои сверстники прыгают, возятся, играют и смеются на рыночной площади, сам я редко осмеливался выразить желание участвовать, потому что, если отец не был в хорошем настроении, это было очень опасно.
Порой, когда я сидел со своей книгой, грустный или даже со слезами на глазах, бывало, что мама тихонько выставляла меня за дверь и с сочувствием говорила:
«Пока что выйди поскорее; но вернись через десять минут, иначе он тебя побьет. Я скажу, что отправила тебя куда-нибудь!»
О, эта мать, эта единственная несравненная хорошая, бедная, тихая мать!
Если вы хотите знать, как и что я до сих пор думаю о ней, откройте стихотворение на странице 105 в моих «Небесных мыслях». А на странице 109 это уже относится к моей бабушке, из чьей души выросла фигура моей Мары Дуриме, дочери восточного царя, которая для меня и моих читателей является «Душой человечества».
А тогда я читал почти все подряд, все, что только имелось в Хоэнштайне-Эрнсталле: книги всех жанров, находящихся в частных руках, а также много переписывал или конспектировал то, что отмечал отец в поисках новых источников. Их было три, а именно: библиотеки г-на Кантора, г-на Ректора и г-на Пастора.
И здесь кантор проявил себя наиболее рассудительным образом. Он сказал, что у него нет книг для развлечения, только книги для учебы, но что я еще слишком молод для последнего.
Но он все-таки передал мне одну из них, потому что сказал, что для меня как юного прихожанина было бы очень полезно научиться переводить латинский текст наших церковных песнопений на немецкий язык.
В этой книге была латинская грамматика, в которой отсутствовал титульный лист, но на следующей странице было написано:
«Буер [пуэр] должен учиться
Если он хочет стать доминусом,
Но если он учится неудовлетворительно,