– Они в самом деле ничего не помнят, – ровно отвечает Аристократ и вспоминает, наконец, про свой бокал.
– Да неужели? – нарывается Джа. Оседлав стул спинкой к груди, он подается вперед, бросает вопросы Аристократу в лицо. – А их жертв это колышит? Тех, кого они пытались убить? Им от этого легче?
– Уверен, что нет, – говорит Аристократ.
В ответ Джа улыбается. Он умеет улыбаться людям так, что невольно делаешь шаг назад. Никакой явной угрозы, просто из его зрачков собеседнику машет рукой глубоко запрятанное безумие. Сдержанное, запертое воспитанием и разумом, почти (пока!) безобидное, оно шлет маячки, благородно предупреждая о своем существовании. Люди чувствуют его кожей, нервами, инстинктами. Джен видел отступающими от пророка даже громил.
Аристократу шагать со стула некуда. Он держит атаку глаза в глаза, и Джен невольно замечает между ними сходство. Два упертых бронетанка, которые лучше сдохнут, чем отступятся.
– Вы связаны с кем-то из потерпевших? – встревает Распущенный галстук. Одна его рука на столе, тарабанит пальцами по пузу бокала, отвлекает, пока вторая шарится в кармане. Как пить дать – лезет за подлым оружием юристов и журналюг.
У Джена на диктофоны особое чутье. Аллергическое.
– Связан, – отвечает он прежде, чем пророк развернет свои оптические прицелы на новую мишень. – Как любая домохозяйка – пиво, грядки, сериалы и новости НТВ. Не принимайте на свой счет.
Воспользовавшись моментом, Джен двигает стул к адвокатскому столику, втискивается между Джа и Галстуком на всякий случай.
– Да, СМИшники горазды раздувать, – миролюбиво соглашается третий адвокат – шаблонно неприметный настолько, что Джен даже прозвище придумать не может. У пророка с прозвищами получше, возможно, он и сумел бы.
– Раздувать? – ошеломлен Аристократ.
– Домохозяйка? – шипит Джа, привстав.
– Конечно, нет, – капитулирует Джен, подняв руки. – Джа, ты – мой бухгалтер, честь и совесть, – он кладет руку пророку на плечо, и Джа смягчается, как разбавленный тоником виски. – А вот насчет «раздувать», я тоже не согласен. Сколько этих нападений было?
– Пять или шесть, – отвечает Галстук.
– Двенадцать, – поправляет Аристократ. Друзья-адвокаты удивленно оборачиваются к нему.
«Сто сорок три» показывает Джа на пальцах под столом. По подсчетам Джена выходит немного больше. «Немного» – это если мерить каждую жизнь цифрами, чему Джен так и не научился.