– Да иду я, – сказала Джулия, боясь, что гость уйдет. Она дружелюбно улыбнулась, открывая. Но улыбка тут же умерла.
– Кирсти.
– Я уже хотела уйти.
– Я… я спала.
– О.
Кирсти взглянула на привидение, открывшее ей дверь. По описаниям Рори она ожидала увидеть изможденное сознание. Но реальность оказалась совсем иной. Лицо Джулии раскраснелось: пряди волос приклеились ко лбу от пота. Она не походила на женщину, которая только что проснулась. Может, и встала с постели, но не ото сна.
– Я просто зашла, – сказала Кирсти, – поболтать.
Джулия еле заметно пожала плечами:
– Ну, сейчас время не особо подходящее.
– Я вижу.
– Может, поговорим на неделе?
Взгляд Кирсти остановился на вешалке за спиной Джулии. Там висел все еще мокрый мужской плащ из габардина.
– А Рори дома?
– Нет, разумеется. Он на работе, – лицо Джулии застыло. – Ты за этим пришла? Повидать Рори?
– Нет, я…
– Не нужно просить у меня разрешения. Он – взрослый человек. Вы двое можете заниматься любой херней, какой вам угодно.
Кирсти не стала возражать. От столь крутого поворота в разговоре у нее закружилась голова.
– Иди домой, – сказала Джулия. – Я с тобой говорить не хочу.
И она захлопнула дверь.
Где-то с полминуты Кирсти стояла на пороге, ее трясло. Она мало сомневалась в том, что происходит. Мокрый плащ, волнение Джулии – ее покрасневшее лицо, неожиданный гнев. У нее в доме был любовник. Бедный Рори все понял не так.
Кирсти пошла по дорожке к улице. Мысли сворой толкались друг с другом, борясь за ее внимание. Наконец, одна одержала верх: что сказать Рори? Его сердце будет разбито, это она понимала. И кем тогда станет сама Кирсти? Незадачливой сплетницей, впечатление о которой будет навсегда омрачено этими известиями, разве нет? Она почувствовала, как подступают слезы.
Впрочем, они так и не пролились; другое ощущение, куда настойчивее, овладело Кирсти, когда та наконец ступила на тротуар.
За ней наблюдали. Этот взгляд она чувствовала затылком. Неужели Джулия? Но почему-то Кирсти так не казалось. Тогда любовник. Точно, любовник!
Выбравшись из тени дома, она поддалась любопытству и развернулась.
В сырой комнате Фрэнк наблюдал за ней через дырочку, которую проделал в жалюзи. Гостья – он даже вспомнил, что где-то видел ее раньше, – пристально смотрела на дом, на это самое окно. Уверенный, что она ничего не разглядит, он спокойно изучал ее. Определенно, его взгляд услаждали женщины куда роскошнее, но что-то в таком недостатке обаяния привлекало Фрэнка. Обычно с такими женщинами, как эта, было куда интереснее, чем с красотками, вроде Джулии. Они были всегда благодарны за внимание, а лестью или угрозами их можно было склонить к тому, чего красавицы никогда бы не разрешили. Возможно, она вернется, эта женщина. Фрэнк надеялся, что так и будет.