– Нужно идти. Сейчас или никогда, – шустро вскочив со скамейки, толстяк направился к дверям.
– Подожди! Если идти, то идти всем вместе, – окликнул его Томми, поднимаясь с пыльного пола.
– Тогда поторапливайся, – злобно бросил один из поравнявшихся с толстяком солдат.
– Ваше благородие, идёмте скорее! – Томми протянул руку обессиленному капралу.
Монг взглянул на него снизу вверх глазами полными усталости и какой-то обречённости.
Поднявшись на ноги, Эзекиль закряхтел от невыносимой боли в груди. Он чувствовал, как хрустят его рёбра. Хрустят при каждом движении, при каждом вдохе.
– Ну что, все готовы? – строго уточнил толстяк, уставившись на капрала, что еле стоял на ногах.
– Вот, оденьте, Ваше благородие. Не весть что, но хоть какая-то защита, – Томми протянул Эзекилю его каску.
Капрал взял каску в руки и тут же вернул её себе на голову.
Толстяк пыхтел от нетерпения и недовольства, явно не желая ждать нерасторопных сослуживцев.
В ту же секунду, откуда-то снаружи, раздался оглушающе громкий голос, по-видимому, доносящийся из громкоговорителя Иерихонской системы оповещения. Голос шипел статическими помехами и здорово искажался, но даже так было понятно, что он принадлежит очень суровому и бескомпромиссному человеку.
– Внимание внешним рубежам! Немедленно ретироваться в твердыню! Обеспечить подачу липтриона в траншеи! – быстро и по-военному лаконично приказал таинственный голос, после чего эфир заполонили помехи, и связь была отключена.
– Это ещё что за нахрен? – в негодовании, тряся винтовкой, спросил толстяк.
– Это громкоговорители, чтобы отдавать приказы и координировать тактику. Очевидно же, разве нет? – ехидно улыбаясь, произнёс Эзекиль.
– Очевидно, что этот козёл приказал им отступить в крепость. Но вот на хрена это делать, когда Сигилиус тоже отступает? И что ещё за липон… лирон… тьфу… – раздосадованный толстяк сплюнул себе под ноги.
– Надо убираться отсюда. Их военачальник слишком не предсказуем, – снимая винтовку с предохранителя, добавил Томми.
– Давно уже пора! – встрял один из стоящих рядом с толстяком солдат.
– Ладно, пошли, – согласился Эзекиль, понимая, что ситуация действительно странная.
Толстяк кивнул и направился к выходу. Подойдя к стальной двери, он рывком дёрнул за ручку. Петли заскрипели и дверь распахнулась. Толстяк уже было хотел выходить, но тут же замер в недоумении.