Дмитрий медленно проговорил:
– Ответ в песне, которую я вам пел в южной крепости. Помните?
Друзья помнили. Лина подытожила:
– Смутное представление о цели уже есть, что радует.
– Я уже начал в тебе разочаровываться, Защитница! Мне было так приятно, что ты чувствуешь мое приближение!
Этот голос они узнали бы везде – голос, преследующий их и постоянно появляющийся неожиданно. Принадлежал он сыну Дармона – Меркуту – и доносился со стороны моря.
Вскоре они увидели парящего в воздухе и почему-то прозрачного Меркута. Глаза Лины приобрели бордовый оттенок.
– Спустись!
Лина выхватила меч, но Меркут не спешил приземляться.
– Я думал, что глаза такого цвета – особенная черта вампиров! Ты не из их числа? – Его голос, как обычно, звучал насмешливо.
– Ошибся, это еще и особенная черта Защитниц в ярости.
– Как прозаично.
– Спустись – и почувствуешь на себе всю прозаичность положения!
– Не могу тебе отказать.
Как только Меркут коснулся земли, Лина ринулась в бой, но Дмитрий перехватил ее за талию, а Никита схватил за руку, держащую меч.
– Одумайся, он безоружен! – Дмитрий с трудом удерживал ее.
– Плевать!
Меркут насмешливо проговорил:
– И еще, если вы не заметили, – это мой образ!
Все трое уставились на него. Только сейчас до них дошло, что при своем появлении он висел в воздухе, подобно духу.
– Говори, где Дармон и зачем ты сюда пришел? – Дмитрий выступил из-за Лины. – Оставь свои шутки, иначе тебе придется сразиться со мной!
Меркут смерил Дмитрия взглядом и усталым, раздраженным тоном проговорил:
– Вижу, именно тебе нужно разжевывать всё. Я – это не я… Нет, так для тебя сложно! Это всего лишь мой образ, ему нельзя причинить вред, но если ты будешь постоянно вызывать меня на бой, то недолго проживешь.
– Отчего же? – Дмитрий сделал еще шаг к Меркуту.
– Хватит! – выкрикнул Никита. Все обернулись к нему, и он спросил:
– Где Дармон?
– Не знаю.
Лина вступила в диалог:
– Не верим…
– Ваше дело, – сказал Меркут в тон ей, спокойно и холодно. Он заметил, что глаза ее уже стали синими: она совладала с собой и намерена не выказывать свои чувства. Он выбрал ту же позицию.
– Снова послание?
– Нет, теперь я, как и ты, изгнанник.
– Я не изгнанница, моя мать – да, а я – нет.
– Но тебя же Защитницы не приняли!
– Пусть так, ну и?.. – Лина выжидающе смотрела на Меркута.
– И я не изгнанник. Я – узник.