Адъюнкт, правильно вы повели нас на эту войну.
Но вы ошиблись, нам в ней не победить. Нельзя одолеть безразличие… А впрочем, не слушайте меня. С другой стороны, я же пока не мертв? Пока нет.
Накануне, когда весь лагерь затих, а солдаты неподвижно лежали под пологами, Скрипач залез в свой рюкзак и нащупал там Колоду Драконов. И… ничего. В этой пустыне никакие силы не могли до них дотянуться. Мы невидимы как для богов, так и для нашего противника. Адъюнкт, я понимаю, зачем вы это сделали. Понимал тогда и понимаю теперь. Но посмотрите на нас: мы же люди. Смертные. Не сильнее прочих. Как бы вы ни старались сотворить из нас нечто большее, увы, мы не можем стать теми, какими вы хотите.
Быть теми, какими хотим мы, мы тоже не можем, и это давит на нас сильнее всего. И все же я пока не мертв.
Он вспомнил встречу с теми детьми. Разведчики – сами немногим старше – молчаливо ходили между беженцами и делились с ними водой. Они раздали всю воду, полученную на ночной переход, до последней капли, и потом стояли, неподвижные и беспомощные, а дети окружали их, тянули к ним руки – не чтобы схватить и попросить еще, а чтобы коснуться в знак благодарности. Не за воду – ее больше не осталось, – а за сам жест.
Насколько низко нужно пасть, чтобы благодарить за возможность? За пустое обещание?
Те, кто заставил вас уйти…
Но у нас есть союзники, которые дойдут до Коланса, и ничто их не остановит. Геслер, покажи Урагану всю правду и спусти его с поводка. Пусть он издаст вой, от которого сами Гончие задрожат! Дай ему волю, Гес, прошу тебя.
Потому что мы, боюсь, не справимся.
Хрустнув шеей, Скрипач поднял взгляд на Нефритовых путников, заполнивших росчерками ночное небо. От этих жалких предзнаменований меня тошнит. Но что, если… что, если вы там, наверху, не за этим? Что, если вы просто движетесь своим путем без конца и без цели? Что, если завтра или послезавтра вы уничтожите всех нас, превращая нашу борьбу и благие помыслы в ничто? Не это ли, о великое мироздание, ты хочешь нам доказать?
Предназначение – это ложь.
Впрочем, какое мне дело? Посмотрите на кости вокруг. Мы идем, пока можем идти, а затем останавливаемся. Вот и все. Ничего больше… Дальше что?
– Змеи.
Банашар поморгал, непривычный к четкости трезвого взгляда. Когда все расплывалось, было лучше. Гораздо лучше.