Парень разложил перед собой схему подачи топлива, свой исписанный блокнот и инструменты. Рен сверял данные с действующих приборов со своими расчетами, когда его что-то не устраивало, то в ход шли: лазерная сварка, паяльник, ругательные слова и долгие раздумья. В общем, работа шла и кипела.
Увлеченный молодой человек смутно помнил, что заходил Каликстус Руф, назойливо жужжал над ухом, потом, утомившись жужжать в одни ворота, ушел. После его ухода Ренетус обнаружил около инструментов остывший чай. «Может, Каликс про это и трещал мне все полчаса?», – пожав плечами, подумал Рен. И продолжил череду сверки, сварки и ругательств.
Когда наручные часы Рена, настроенные на время планеты Мерцура, показали три часа ночи, парень, в полном блаженстве облокотился на стену. Наконец-то топливная система соответствовала представлениям Ренетуса о прекрасном. После завершения своего более или менее шедевра, молодой человек вспомнил о кружке с чаем. Вставать было лень, и Рен дотянулся до кружки, не поднимаясь, но извернувшись, как цирковой артист. Чай был, конечно, ледяной. «Как хорошо, что у нас есть чудесная, замечательная, универсальная… – молодой человек хищно улыбнулся, – сварка». Ренетус подогрел металлическую пластину, которая в обычной жизни была заслонкой вентиляции, слабеньким лучом лазера и водрузил на пластину кружку. Через секунду от той пошел пар.
* * *
Чувство выполненного долга переполнило молодого человека. Рен внезапно для себя подумал, что космос огромен, их рутинные путешествия ни так уж и плохи, а ему самому нравится работать на корабле. Да и Роджер, в сущности, вполне терпимый старикашка. И все эти мысли отразились на лице Рена, запечатлев там глуповатую сонную улыбку. Он уже потушил в комнате свет, еще чуть-чуть и наш герой уснул бы прямо на холодном полу топливного отсека в окружении разбросанных инструментов и схем.
Однако этой идиллии решил помешать крайне громкий звук падения одного крупного предмета на другой, причем с приличной высоты. Рен вздрогнул и потянулся к включателю. Помещение ярко осветилось и представило миру картину, где на полу, в хламе после ремонта, лежала слегка пришибленного вида девушка. Рен, который только что был на пороге сна, молча смотрел на этот перфоманс. Резкое пробуждение не способствовало четкому ходу мыслей: