Я беззаботно отгуливал последние две недели уходящего лета. Слухи о Парках росли с каждым днем: «Екатерина сбежала с любовником», «Энтони оставил только одну торговую точку», «Парки на мели», «Парки продают квартиру и переезжают жить на дачу». Среди всей этой кутерьмы россказней проскочил один интересный факт: «Ева переехала к своей тете на лето».
Чтоб вы понимали, ее тетя жила на соседней улице, куда мы часто ходили с друзьями погонять мяч.
Я стал посещать этот двор еще чаще, но никогда не встречал ее. Но вот однажды я пришел в этот двор и увидел Еву, она сидела на скамейке и слушала музыку. Спокойная и томная, ее длинные шелковистые волосы тихо лежали, поблескивая на солнце, длинные черные как смоль ресницы, прекрасная золотистая кожа с ровным загаром, аккуратный маленький носик, изящная фигура, грациозная осанка. Ее образ так и веял аристократией и заносчивостью. Я так и застыл на месте, будто увидел призрак. Хорошо, что Ден дружил с ее двоюродным братом и предложил позвать его на улицу. Я тут же согласился – такая возможность посмотреть на «королеву вредности и высокомерия».
Я был не из застенчивых ребят, поэтому сразу же подсел к ней и начал разговор. Диалог получился пустым и туповатым, мы болтали ни о чем и обо всем. Ребята уже звали меня, но я не хотел уходить. Интерес нарастал с каждым словом, сердце билось как сумасшедшее, я боялся спугнуть ее, я боялся испортить момент, я боялся, что это наш последний разговор. В итоге мне пришлось уйти. Отчаявшись, я побрел вслед за друзьями, но тут случилось неожиданное.
– Саш, – окликнула она меня, я очень удивился «она знает мое имя», – увидимся.
– Да, увидимся завтра, – сказал я, и она заулыбалась.
Я пребывал в шоке, было ощущение некоей воздушности. Я не стал играть с ребятами в футбол, черт, да я не мог играть в футбол! Я хотел вернуться, но понимал, что это не вариант, я понимал, что она уже ушла домой, понимал, что сдам себя перед друзьями, и все мои суждения и утверждения по поводу Евы будут выставлены на посмешище.
Домой я пришел в приподнятом настроении, вел себя, как дурак, расспрашивал маму о Парках, рассказывал ей о Еве. Мама улыбалась, она все поняла, а я-то думал, по мне не видно. Я постоянно вторил, что просто спрашиваю, потому что встретил ее в соседнем дворе. Мама улыбалась и поддакивала мне, говорила, что все понимает, но я даже и не думал, что она видит истину, а не мою ложь по поводу гнусных богачей Парков и «выскочки» Еве.