Улица была пуста и знакома. На ней находились подвергнувшиеся идейным атакам Ариона музеи. Он знал все черные входы и выходы в них. Проникнуть туда он проникнул бы, но вынести оттуда хлеб насущный – всё равно, что получить задарма манну небесную. В кармане осталась полтина меди. Расстаться с ней означало полностью предать себя судьбе, удары которой то и дело обрушивали экскурсовода. Вначале он думал, что судьба – явление межгалактическое, но, когда он почувствовал, что её удары земные, Арион прозрел. Место судьбы заняли люди.
После окончания исторического факультета Арион оказался экскурсоводом в одном из музеев. Чувство от распределения было горьким. Он испытал танталовы муки, когда председатель выпускной комиссии, дав ему блестящую характеристику, сказал, что Арион в качестве допустимого исключения достоин свободного распределения.
– То есть? – мрачно спросил Арион.
Он был один как перст Божий в этом городе и председатель, грустный и тихий профессор истории, совершенно точно знал это.
Внешняя архитектура первого музея слагалась из трёх башен, низкорослых крепостных стен и окон, похожих на иллюминаторы огромных размеров. И сколько историк Арион, стоя перед музеем, не думал, из каких времён вынырнули эти башни: тупые, закрученные, словно винтовая резьба буры, в которых рукой создателя был схвачен и Восток, и Азия, и Запад… вся планетная география архитектуры – ответа не было.
Дверь музея была сработана в духе современности. Стеклянная. На двери остался крупный отпечаток ботинка Ариона. Уборщице так и не удалось смыть его. Стекло треснуло по своим стеклянным законам. В музее хранилась древность в виде наскальных рисунков с охотниками в колеснице и их жертвами. Лучники целились не в тварей, а прямо в сердце Ариона. На полочках в стеклянных футлярах хранились ржавые наконечники стрел, каменные топоры… В центре музея громоздилась колоссальная надгробная плита фараона. Как понял Арион, надгробье разбили на куски, втащили по частям и скрепили длиннющими стальными болтами. Так крепят кости для срастания. Он обследовал надгробную плиту фараона. Имя владыки проглотило время. Это была тайна, которая и привела Ариона в кабинет администратора.
– Вы поразительно редкое исключение среди современных молодых людей! – сказал хранитель музея, выслушав претендента на место экскурсовода.