результат этой деятельности, результат адаптации (хотя это вопрос терминологических предпочтений). Задача любой теории, рассматривающей эволюцию
познания, – в первую очередь показать именно эту
эволюцию, указать на принципиальные отличия актов познания на различных этапах этой эволюции, а не констатировать неизменность механизма и сущности познания на протяжении всей эволюции. Поппер же в своем заключении демонстрирует обратное решение, казалось бы, такой явной и простой задачи – сводит научное познание к адаптивным приспособлениям одноклеточных организмов. Хотя даже при поверхностном взгляде ясно, что знания Эйнштейна (не просто любого человека, а гения, создавшего новую теорию) никоим образом не «служат организму для приспособления». Если и можно хоть с какой-то стороны оценивать научные знания как адаптационные, то уж не по отношению к конкретному человеку, их произведшему, и тем более не по отношению к другим людям, а лишь по отношению к социуму как целому (да и то это непосредственно касается прикладных, а не фундаментальных наук).
Вот и получается, что эволюционная теория Поппера «связывает знание – а с ним и нас самих – с космосом; таким образом проблема знания становится проблемой космологии» (Поппер 2000c: 201) вместо того, чтобы показать существенное отличие научного (социумного) знания от элементарного биологического (генетического) и вскрыть механизм перехода от одного к другому.
В такой методологии Поппер полностью дублирует подход традиционной теории биологической эволюции. Современная синтетическая теория эволюции даже не ставит перед собой задачи показать необходимость и закономерность возникновения принципиальных различий между эволюционными феноменами (организмами различного уровня сложности), найти различия в механизме реализации этих феноменов, выявить эволюцию этих механизмов. Вместо этой, действительно эволюционной, задачи, решается обратная: показать, что все эволюционные феномены можно и нужно свести к элементарным (не в смысле простым, а исходным) биохимическим реакциям, а метод – к одноплановому, одноходовому отбору на выживаемость.
Претензии к эпистемологии Карла Поппера, касающиеся невозможности с ее помощью обосновать ни сам факт научного прогресса, ни столь малый срок его реализации (Решер 2000: 213—214) – это традиционные упреки к любой теории, основанной исключительно на принципе отбора (методе перебора, проб и ошибок). Но вести полемику в этой области относительно как эволюционной эпистемологии, так и биологической теории отбора бесполезно и бессмысленно. И на причину этой бессмысленности указал сам Карл Поппер – принцип отбора, как научно-теоретическая концепция, тавтологичен и не фальсифицируем.