– Я готов соединиться с армией Ибрагимбека. Но, что же делать, Мухтаржан ака… Что делать? Я сражался в армии Анвара паши, потому что курбаши Хакимбек присоединился к нему, а не к Ибрагимбеку, а Анвар паша, как вы знаете, с Ибрагимбеком не были друзьями. Можно сказать, в последние дни они были врагами. Получается, я находился в стане противника. С какими глазами предстану перед великим вождем? Я совершенно запутался. Вы – человек пожилой, умный, многомудрый, посоветуйте. – торопливо произнес Рамазан.
– О, неразумное дитя! – почти крикнул Мухтаржан. – Да что ты говоришь! Мы боремся ради Аллаха! И клятву верности даем только Ему и его наместнику на земле эмиру Алимхану. Кому служил Анвар паша? Только Аллаху всевышнему и эмиру. Теперь подумай, кому служит Ибрагимбек? Он тоже ведет джихад ради ислама, ради возвращения эмира! Они оба – и Анвар, и Ибрагим – рабы Аллаха и верные слуги эмира. Цель у них одна. Кроме того, теперешний приказ эмира дал все полномочия Ибрагимбеку! Наш отряд отправится к великому лакайскому вождю и мы будем воевать под его началом. Если угодно Аллаху, мы, наконец, добьемся победы.
У Рамазана отлегло от сердца.
Минуту подумав и помолчав, Мухтаржан продолжал:
– Ты сам из России, можно сказать, из Европы. Но ты пришел сюда, в Туркестан, в Бухару, здесь не Европа, ты стоишь во главе джигитов-туркестанцев и должен жить их интересами. Анвару судья только Аллах! А наш повелитель и главнокомандующий – Ибрагимбек, ему мы подчинимся и будем жить по его приказам. И раз Аллах дал ему власть, Он может быть даст и победу! Все в руках Аллаха! Мы – слабые рабы Господа и подданные Его Высочества Алимхана.
Рамазан уже собирался уйти, когда Мухтаржан, едва коснувшись его руки, дал понять, что у него есть еще разговор. Немного помолчав, словно бы подумав, с чего начать, он придвинулся к Рамазану.
– Можно с тобой поговорить совсем об ином деле… о деле, тоже слишком важном для меня, чтобы отнестись к нему легкомысленно. Когда-то ты спас меня от пыток чекистов, а ведь мог уйти и оставить меня в плену, одному тебе было бы легче бежать. Но ты меня не бросил. Да вознаградит тебя Аллах великий за это! – голос Мухтаржана прервался от волнения, глаза затуманились слезами. – Благодаря тебе Аллах дал мне жизни еще на полтора года. Но теперь, – я это чувствую, – жить на этом свете осталось совсем мало. Я должен открыть тебе приметы, где спрятано золото и деньги, тогда ты всегда сможешь безбедно существовать, приобретать оружие, кормить своих бойцов… Я хочу, чтобы ты был моим сыном, Рамазан. Ты ведь мне не откажешь? Ведь я обязан тебе своей жизнью и жизнью своей семьи. Если бы я погиб тогда в плену, жена и дочка не выжили бы там, в нашем кишлаке, занятом неверными. Потому что красные рано или поздно бы докопались, что я был помощником Курширмата. Они бы мою семью замучили до смерти. Я был там и видел, что творят большевики. Сколько погибших, сколько невинно посаженных в тюрьму, сосчитать невозможно. Аллах один ведает, словами это не опишешь. Но не об этом сейчас разговор.