По ситуации.
– Вотан упаси, – Себастьян шляпу вернул и вздохнул.
…уволится.
…точно уволится. Если его в местном городишке, спокойном да мирном бумаги мало что не одолели, то чего уж о Познаньске говорить? Нет, долгих лет Евстафию Елисеевичу, пусть и дальше сиживает он на казавшимся таким удобным воеводском месте, а Себастьяну и в акторах неплохо живется.
Вторая дверь вела в мастерскую.
Любопытственно.
Это он всех своих клиентов через спальню водил?
Или…
Обойдя комнату, которая оказалась перестроенною из двух, поменьше – этакие перемены, надо полагать, немалый ущерб карману нанесли – Себастьян убедился, что догадка его верна. Имелась и другая дверь.
Махонькая.
Неприметная.
Незапертая. И выходила она на черную лестницу.
– Эй, есть тут кто? – крикнул Себастьян, и эхо голоса его прокатилось по ступеням.
…кто…кто… кто…
– Сам хотел бы знать, – буркнул он, хмурясь.
Коль не отозвались, стало быть толпятся подчиненные его у парадное двери. Ждут высочайших указаний.
Издеваются?
– Ваше благородие! – отозвались снизу. – Это вы будете?
– Я.
Настроение улучшилось.
– А ты кто? – Себастьян свесился, силясь разглядеть хоть что-то. И все ж неудобно, получалось, что клиентам, коль таковые случались, пришлось бы подниматься по этой темной и узкой лестнице.
…или тем, кто представлялся клиентами.
…может, и вправду вся сия живопись сугубо для виду?
Нет, не стоит спешить с выводами.
– Егорка!
Егорка, значит… Егорок среди личного состава Себастьян не помнил. К стыду своему, он этот личный состав знал, мягко говоря, слабо.
– Подымайся, Егорка…
Себастьян поднял голову.
А ведь лестница на чердак ведет. И чердак оный аккурат над мастерской расположен. И заглянуть туда… Себастьян заглянет. От Егорку, кем бы он ни был, дождется и заглянет.
Егорка же поднимался быстро, перескакивая через ступеньку, а когда и через две. Он громко топотал, и топот этот уходил куда-то вниз, дробясь и порождая свое эхо, отчего казалось, что по лестнице несется целый гусарский полк.
С конями вместе.
Выскочивши на площадку, Егорка увидел Себастьяна и обмер.
Покачнулся.
Вытянулся. Щелкнул каблуками… попытался.
– Егорка, значит, – задумчиво произнес Себастьян, разглядывая приобретение. – И откуда ты здесь взялся, Егорка?
Был мальчишка невообразимо худ и страшноват. Круглая голова его торчала на шее, что тыква на палке. Шея была тонка и синевата, а голова, напротив, округла и ушаста.